Читать «Великие жены великих людей» онлайн - страница 68
Лариса Г. Максимова
1952 год Ирина с сестрой матери, Елизаветой Михайловной Позиной, во время поездки по Волге
* * *
О том, к чему это привело, рассказывает Лев Лебединский. «Однажды Шостакович мне говорит: “Вы знаете, мне этот очкарик очень нравится, я бы хотел узнать ее поближе. Но я с ней незнаком”. Я сказал, что могу их познакомить… Вот однажды мы с ним поднимаемся по лестнице в Малом зале консерватории. На лестнице стоят Ирина Супинская и Елизавета Мнацаканова. Я здороваюсь, а Дмитрий Дмитриевич шепчет: “Познакомь меня”. Как я мог не познакомить? Он говорит: “Я ей сегодня же дам свой телефон”. Скоро они стали встречаться. Я был очень рад за него, хотя поначалу думал, что их отношения будут кратковременными. В конце концов Ирина уже была замужем и за человеком старше ее. Но однажды Шостакович сказал, что сделал ей предложение».
* * *
— Ну, а у меня есть своя версия. Однажды я попросила Лебединского взять меня за компанию на концерт пленума Союза композиторов в БЗК, где исполнялась музыка к кинофильму «Дон Кихот» Кара-Караева. Он пообещал. А потом звонит — прямо перед выходом — и говорит: «Ирина, сегодня было партсобрание, я сказался больным. Как же я пойду на концерт? Но вы не огорчайтесь, я попросил Дмитрия Дмитриевича, он вас проведет». На контроле я встретила Дмитрия Дмитриевича. Пришли. Я думала, что Шостакович меня проведет в зал и сядет отдельно, а он меня посадил около себя, в пустой ряд, куда так никто и не сел. Все идут по проходу и так внимательно на нас смотрят, хочется сквозь землю провалиться. А Шостаковичу, как мне показалось, все эти взгляды вообще были безразличны. Потом мы вышли, я думала, что «до свидания, я пошла», но нет, он меня посадил в такси и отвез домой. Разговор в машине у нас был совершенно нейтральный, ни о чем. Я вышла, поблагодарила, мы расстались. И все. Через какое-то время я узнаю от Лебединского, что Дмитрий Дмитриевич сломал ногу, она плохо срослась, снова ломали, не было наркоза… Он мне все это рассказывает, а я все это представляю и чувствую, что теряю сознание, так мне его жалко стало. Написала записочку, отнесла в больницу, Дмитрий Дмитриевич наутро мне позвонил из больницы. Потом пригласил меня к себе домой. Я пришла. Между нами уже была теплота, но не больше. А во второй мой приход — абсолютно без всякой подготовки — Шостакович мне сделал официальное предложение. Сказал: «Прошу Вас стать моей женой!» Я ответила очень резко: «Об этом не может быть и речи!» Я знала, что у него двое детей примерно моего возраста, перед этим была неудачная женитьба, все его знакомые меня старше, что они все значительные люди, что на меня будут смотреть, как на такую хищницу, которая пришла и знаменитого человека подхватила. Его жизнь я мало себе представляла, но и от наших встреч я уже не могла отказаться тоже. И когда он понял, что я без него уже никак жить не могу, то поставил ультиматум: «Я тебе даю один час, пойдешь сейчас, все скажешь мужу, соберешь вещи и придешь сюда жить. Или все кончено». Я поехала домой на метро, там я сложила в чемоданчик халат, щетку и так далее, мужу сказала все и вернулась обратно тоже на метро. Прошло больше часа. Когда я приехала, Дмитрий Дмитриевич уже решил, что я не вернусь и позвал своего приятеля, жившего в этом доме, с бутылкой водки. Они выпили эту бутылку, он был пьяный и очень несчастный. Я пришла, уложила его спать. Утром он проснулся, позвонил (Арнштаму), сказал: «Леля, я женился. Хочешь познакомиться с моей женой — приходи к нам завтракать». Так пошла семейная жизнь.
