Читать «Пятая печать. Том 2» онлайн - страница 31

Мы не в силах хохотать по-человечьи, мы хрюкаем, икаем, стонем, повизгиваем, дрыгаем ногами и размазываем слезы по прокопченным, от паровозного дыма, мордасам. Как сказал всезнающий Козьма Прутков: «Продолжать смеяться легче, чем окончить смех». Тут же каждого из нас охватывает азарт сгала. Всем не терпится внести лепту в общее дело ароматизации купе! Голубь и Мыло, перейдя на соседний купейный, там уже дефлекторы курочат. С запасом, чтобы в один дефлектор полностью не хезать. Экономить приходится наше «богатое внутреннее содержание»: дефлекторов много и нас, даже с учетом обильного фруктового питания, и на купейные вагоны не хватает!

* * *

Люди мы бывалые и перспектива возмездия нас не беспокоит. Слышали мы про телефон и телеграф, но ловить-то нас некому! Легенды о деловитости чекистов — туфта, которую распространяет гебня для поддержания авторитета и зарплаты многотысячной своры «рыцарей революции», умеющих ловить только у себя в тарелке. Ловит гебня тех, у кого есть адрес, квартира, а главное — барахло, ради которого и арестовывают. Года на два хватило чекистам шпионов, которых ловили по адресам в телефонных книгах, потому что телефоны были у самых прибарахленных.

Всех отелефоненных выловили и расстреляли по обвинению японский шпион (даже если дело было «на хуторе близ Диканьки»)! На более оригинальное обвинение у чекистов мозгов не хватило. Пока «ловили» по телефонам, чекисты так обленились, что и это обвинение им писать стало лень. Теперь они без доноса не арестовывают, потому что донос — это готовое обвинение. А советский человек, если он с утра не заложил соседа, то потом весь день ходит как оплеванный и живет без удовольствия!

Мы, воры и беспризорники, квартирами и телефонами не прибарахленные, должностями не обремененные, орденами не награжденные, а потому никто нам не завидует и доносы на нас не пишет. Не интересны мы НКВД. Тем более и статью для нас не придумаешь, так как при советской власти воровства нет, так как «быть не может этой отрыжки капитала!»

Милиция, в отличие от чекистов, для нас опаснее. Но кто-то хорошо придумал, чтобы милиция не совалась на железную дорогу. Тут своя милиция — железнодорожная (железняки), не только малочисленная, но и не расположенная к лихим погоням по вагонам и под вагонами. И не из-за малой зарплаты, а из-за преклонных возрастов и хилого здоровьишка железняков, которых набирают с бору по сосенке из поселков и деревень повдоль всей железной дороги. Любимое занятие железняков, которому посвящают они дни и ночи своей суровой службы, состоит в том, чтобы кучковаться кагалом в красном уголке узловой станции и дремать там, пуская старческих шептунов под монотонный зудеж политинформатора. И до тех пор пока «горячие сердца и холодные головы» озабочены «положением народов Африки», та часть народа, которую зовут криминальной, с патриотической песней «Эх, хорошо в стране советской жить!» майданит, лихо разъезжая по железным дорогам.