Читать «Тойота-Креста» онлайн - страница 218
Михаил Александрович Тарковский
– Да ты чо? Как это?
– Ну, в Киргизии, короче, пошлина какая-то маленькая, а у киргизов, которые здесь живут переселенцами – ну, есть такой… ну, как сказать… ну, этот…
– Статус.
– Ну да. В паспорте, что ли, какая-то отметка… Короче, у кого она есть – у них право бесплатно сюда барахло своё притащить. Например, машину. Понял?
– Не-а.
– И не корч какой-нибудь – тачечка с аука, таможня Кырск, всё честнок, при тебе оформляют, номера сразу – в модной рамочке салонской, ещё и мастикой кузов надраят бесплатно, если захочешь. Ставят сначала на переселенца, а он тут же с тобой договор купли-продажи заключает. Прямо киргизку такую тащут к окошку: «Где Наргиза Кульбаева?» – «Тута она». – «Паспорт давай!» Она даёт. «Расписывайся!» Она расписывается. Стоит как тумба, фары вообще не врубает и по-русски ни бум-бум. Я угорел. А лавандос отдаёшь прямо в тачке – у пацанов такая машинка специальная карманная считательная – бумажки сама считает: ш-р-р-р-р! Так стайкой и перелетели. Как воробышки. Ну, не черти ли?! А?
– Черти! Смотри, чо удумали! Русский Ванька ни хрена не дремлет! А как её с Японии-то везут?
– Контейнером по морю в Китай, потом до Бишкека точно не знаю как, по жэдэ скорее всего, а оттуда на киргизских транзитах самогоном до Новосиба. Ну и сюда, понятно. Три тыщи кэмэ, и дома. Я видел, они стояли оформлялись на Рязанской – «сафарь», два «сурфа», «прадик» и «хорёк» чёрный. «Сафарь» начальнику милиции в Ангарск шёл.
– Вот это тема!
– Для кино! – Женя толкнул Андрюху локтем.
– А чо! Мы ещё поговорим…
Андрюха помолчал, как-то поёрзал напряжённо, а потом сказал другим голосом:
– Тут новости.
– Чо такое? – насторожился Женя.
– Короче, я «нeрусю» носопырку своротил!
– Да-ты-чо? И как носопырка?
– Б-е-э-э, – брезгливо протянул Андрюха. – Соплей много… и… ты только на меня не волоки… Не знаю… ты в курсях, что к нему Машка вернулась?
– ДА. ТЫ. ЧО! – ахнул Женя. – После этого?
– Ну.
– Ну, спаси-и-ибо, брат, помог… То-то она трубку не берёт. Теперь понятно.
– Кстати, они в Каннах что-то там получили за наш фильм, какой-то приз дополнительный.
– Да-ты-ччо! Это, наверно, за то, что в Сибири к «религиозным праздникам плохо относятся».
Женину голову как раскалённым обручем взяло. Он отрывисто выдохнул и замолчал. Потом с ходу заговорил:
– Понимаешь, я же думал… я все мозги продумал, пока с Приморья ехал. Да. Понятно, что с Машкой – всё. Никак. Ць, – он безвыходно пожал плечами и повёл левой рукой. – Но она вот здесь, – он похлопал себя по грудине. – До конца, понимаешь. Ничего не сделаешь. Пришлась – трудно, крепко, но по месту. Она уже часть меня. Женщины это почему-то лучше нас понимают. Может, я себя уговариваю, но я подумал, что если б она стала такой, как мне бы хотелось, то я бы её в ту же секунду разлюбил. Потому что в ней бы пропало главное – умение быть недосягаемой, чтоб ты каждый день за неё бился. И с собой, и с ней. А это, оказывается, тебе… ещё нужней, чем ей.
Что она к нему вернулась – это… даже слова не могу подобрать. Обидно, дико… Тем более что это её решение, хотя я её и подвёл к нему своими руками – но всё равно. Аж раздирает! Но это гордыня, и я понимаю, а раз
