Читать «По законам железных людей» онлайн - страница 31

А потом мы внезапно очутились на отмели. Нагие и беспомощные. Опустошенными были не только наша тела, но и души. Глядя на разметавшиеся по подушке волосы, на залитое слезами лицо, я сказал, сам не осознавая, зачем это говорю:

— Знаешь, Йоко, мне почудилось… не сейчас, а когда мы… вдруг нашло на меня, что мы с тобой — в последний раз.

В ее глазах мелькнуло изумление. Она соскользнула е нашего ложа и секунду–другую спустя послышался шум воды. Пока она стояла под душем, я успел выкурить три сигареты. Она вернулась н начала одеваться. Потом присела на краешек постели, закурила. Было видно, как она собирается с духом.

— В чутье тебе не откажешь, — тихо сказала она, — не знаю, как это тебе удалось, но ты угадал. Я отвезу останки брата на Кюсю и в Токио больше не вернусь. Вот так, милый.

Каждое слово — как удар. Стараясь не смотреть на нее, я потянул к себе брюки, рубашку и, отвернувшись, стал медленно одеваться.

— Как я понимаю, все к черту? Мой жених… свадебное путешествие, все, о чем мы мечтали, заканчивается фарсом перед каким–то Чэном.

— Прости, что так получилось. Чэн не должен был догадываться о наших намерениях.

— О наших? Ты моего мнения не спрашивала.

— О моих, — не стала спорить Йоко.

К сожалению, из–за дурацкого самолюбия я не поинтересовался, почему что–то нужно было скрывать от Чэна. В ту минуту мне, признаться, было не до него.

— Что ты делаешь, Йоко! Одумайся. Похорони брата рядом с родителями и возвращайся.

— Рядом с отцом. Мать жива, только для меня с братом ее давно как бы и нет.

— Она живет в Токио?

— Да. Но это не имеет значения.

Два дня переменили ее. Я видел Йоко растерянной, подавленной. И не смог допустить простой мысли, что женственность не исключает твердый характер и право на самостоятельный поступок.

— Нельзя же так разом оборвать все! Ты мне не показала те бумаги, из сейфа, по этой причине?

— Я вернула их на место. Им там будет спокойней.

Ради нее я ввязался в эту историю. А она оставляет меня одного. Вот что меня тогда задело. Я чувствовал себя уязвленным, обманутым. И еще…

— Если ты решила расстаться, к чему было все это, — я с отрешенностью смотрел на смятые простыни, одеяло, валявшееся на полу.

А она молча смотрела на меня. Потом повернулась и пошла к двери. Я не удерживал ее.

Отодвинув портьеру, я увидел корабельные огни. И подумал о том, что сейчас зажгутся поминальные свечи в квартире Йоко. Я встал под душ, но вода не могла смыть ни усталости, ни горечи. Когда я позвонил и попросил в номер двойную порцию виски, дежурный вежливо осведомился — на одного или на двоих. И эта обычная формальность чуть не взорвала меня.

Выпускающим в этот вечер был Тадзима. Он был не в духе. И мы поцапались. Мне пришлось свое опоздание объяснить поездкой в полицию Синагава. На это он парировал тем, что мне не следует подменять собой полицию и манкировать прямыми служебными обязанностями. В общем, слово за слово, и я завелся бы окончательно, если бы не благоразумие, которое, в конце концов, проявил Тадзима. Он наклонился ко мне, чтобы не слышали сотрудники отдела, которые с любопытством наблюдали за нашей стычкой, и шепнул: