Читать «Дикий барин (сборник)» онлайн - страница 54

Но на «вы» называл. И Александрой Ивановной. Так-то ее Александра Августовна надо было называть, но она своего немецкого прошлого не любила, поэтому мы играли в русских Александру Ивановну и Джона Александровича.

Александровичем меня в честь ее записали. Иначе вообще бы мне жизни не было.

Так вот, знакомого моего это обстоятельство практически шокировало. Как так можно, мол? Что за дремучесть, не сказать сектантство?!

И так знакомый мой разошелся в своем недоумении, что я даже огорчился.

И, огорчившись, заметил:

– А вот ты свою Машу постоянно супругой называешь. «Мы с супругой поехали в гости», «тут мне супруга моя и говорит», «это брат моей супруги» и прочее такое. Тебе вот это странным не кажется. Женаты вы два года. В Маше сто пятьдесят сантиметров, и ей двадцать пять лет. Супруге-то, говорю, твоей величественной. Имеешь супругу, заводи и прислугу! А иначе странно! Называй тогда диван свой раскладной ложем, будь последователен. На ложе супруга под балдахином веет нежным своим опахалом и прочее… Супруга! Я ее, помню, под краном мыл, а она ножки свои толстенькие поджимала… Это давно было, не переживай!

Я бываю очень неприятным собеседником.

Пилинг

Первыми химический пилинг лица в СССР испытали в Магадане одноклассницы моей матушки. В 1954 году.

На вопрос о секрете красоты своей мамы моя мама бодро ответила, что, девочки, куриный помет на лице на всю ночь, и проблемы наши, девичьи, решены. Румянец, свежесть, исчезновение веснушек. Помет разогреть, потом терпеть.

Я бы написал, что похоронили всех девочек в одну аллею, было много слез и лейтенант один застрелился над свежей могилой, но мама запрещала мне врать более семидесяти раз в день.

Около месяца по школе ходила моя умница матушка без всякой там конкуренции. И время это было использовано матушкой с толком. А когда подружки начали возвращаться, то мама научилась бегать, полюбила природу родного края и изучила все воровские пути отхода.

Добродушное желание помочь всем окрестным дуракам, презрение к доводам рассудка и легкость восприятия мира мама передала мне в полной коллекции.

Сестра Оля

У меня есть двоюродная сестра Оля.

Человек такого оптимистического склада характера, что людей, непривычных к подобному накалу жизнерадостности, порой приходится приводить в чувство, обливая холодной водой.

Уж на что я человек-улыбка, а до Оли недотягиваю. Такой она колокольчик, что в сравнении с ней я просто треснутая рельса на цепи у ворот, в которую вертухаи дубасят, созывая зэков на стылую баланду.

Оля – художница. Естественно, что такая вот беда одна не приходит, и поэтому Оля еще скульптор и декоратор. Многие, придя ко мне в гости, окончательно убеждаются в моей мании величия, разглядывая гипсовый бюст в прихожей. Перешептываются, показывая глазами на два моих портрета в стилистике Доу. Вот, мол, он каков! Дориан-то наш, Грей. Устроил тут, понимаете, Эрмитаж.