Читать «Дикий барин (сборник)» онлайн - страница 41

С морем этим, за которым Сан-Франциско.

Внутренний мир

Чем прекрасны мои родственники-камчадалы?

Тем, что они красивы. И умны. И еще очень любят все необычное и новое.

Плюс богатейший внутренний мир, сдобренный всякими отварами и подручными настоями.

Привезешь им акацию в семенах – будь уверен, все родственники-камчадалы очень обрадуются новинке, посмотрят на тебя красивыми глазами и приспособят акацию к настаиванию на спирту.

Народная кулинария

Мой камчадальский родственник Михаил считает итальянские рестораны идиотизмом. И не скрывает этого.

Зато любит собирать яйца птиц, вися вниз головой над пропастью. На скале, под которой волны бьются в стылую крошку.

Один раз взял и меня с собой.

Шрам под левым глазом у меня от какого-то пернатого демона. Демон хотел выклевать мне глаз, но промахнулся и заорал так, что даже я огорчился, что демон промахнулся.

Потом на меня срали целыми облаками всякие морские птицы.

Потом я сорвал ногти и расшиб колено.

Потом Михаил угощал меня макаронами и сообщил, что итальянские рестораны – это идиотизм.

Подкатывая к себе веточкой закопченное на углях пятнистое яйцо, я с Михаилом соглашался.

Ветер сносил туман с вершины клочьями. Моросил дождь.

Дикие

Камчадальские родственники мои – очень гордые люди.

Мы шли как-то с моими двоюродными братьями по грудам гниющих водорослей. Потому как собирали эти водоросли. И наткнулись на группу людей-камчадалов, но из другого поселка.

Два чужих камчадала тащили за ноги третьего. Районный врач, директор школы и председатель поселкового совета. Тащили районного врача. А председателя при этом еще и тошнило.

Увидев нас, трое чужаков отвернулись и закурили. Пробовал закурить даже районный врач. А ему это было трудно – он без штанов путешествовал, на куске брезента.

Все трое от нас отвернулись.

Я поздоровался. Не ответили.

Мы с братьями отошли.

– Наверное, им неудобно, да, стыдно, наверное, да? – спросил я участливо.

Братья с жалостью посмотрели на мою городскую порченность:

– Они к нам и на танцы не ходят, считают, что мы бережные. Дикие, значит. А у них техникум.

Вина

Я все-таки в семинарии учился, мне легче. А вот неподготовленному совестливому человеку сейчас, конечно, тяжело. Везде ему видится какая-то «его вина».

Стоны про вину характерны для большинства моих знакомых. У каждого из моих знакомых есть вина, и в этой вине они каются. Смотрю на все это дело с любопытством сытого зяблика.

Я получил кое-какое классическое образование. И прекрасно знаю, что вот у русских людей «вина» – это мама моя, мама! Это все! Это корень! Русские покаяние и раскаяние не различают в своем эмоциональном вихре постоянном, настолько все навыворот.

А у европейцев вина есть производная от «хюбрис» – умышленного злодеяния твоего, и производная от «кульпа» – непредумышленного твоего злодеяния. Каются публично в непредумышленном. А в предумышленном – не каются. То есть разбираются в составе вины, в ее качестве, сорте, взвешивают на руке, раскладывают, заворачивают, разворачивают…