Читать «Дикий барин (сборник)» онлайн - страница 38

Бухарика-манщика, у которого голова кругом от происходящего вокруг него торжества, сначала чествуют. Гладят по рогам, украшают ленточками, хвалят. Выпивают. Танцуют.

Потом, внезапно для слабеющего оленя-юбиляра, из кустов вываливается местный прокурор из стариков. И обличает перед собранием измену. Народный любимец, оказывается, хотел утопить собратьев, он лжив, труслив и противен.

Все в неподдельном ужасе и брезгливости отшатываются от бывшей звезды лесотундровой эстрады. Звучат крики гнева.

Происходит еще один танец, в котором все по очереди отрекаются от негодяя. И когда справедливый суд завершается приговором присяжных мясоедов, великий артист роняет свою рогатую голову на чавкающую под ногами зелень.

Финита. Награда находит героя.

Подзакусивши героем, родичи мои поют о нем вдумчивую, политически взвешенную песню, в которой вспоминают как положительные, так и отрицательные аспекты жизни покойного.

Череп народного любимца вешают на штырь. В шеренгу других памятных шестов, к одному из которых уже привязан будущий герой следующего сезона.

Язык предков

Что хорошего было у моих предков с побережья холодного моря?

Много хорошего.

Например, у мужчин и женщин были разные произношения, разные слова для обозначения одного и того же, разные ударения в этих словах. Разные языки, короче говоря.

Удобно было – не передать как. Надо поговорить с женщиной – руками и коленом распрямляешь ее над корытом и, подбирая общие для мужчин и женщин слова, помогая руками и бровями, объясняешь ей некоторые насущные вещи. Поняла, спрашиваешь, а?! Мотни башкой! Поняла, да, вижу. Так вот, больше так не делай, не надо, а то, слышь-нет, а то – все, вот так говорю, видишь, все тебе, конец, на мху лежать будешь, с поминальным бубном на лице, как в прошлом году перед санитарным врачом из Анадыря.

А потом к мужикам оборачиваешься и комментируешь.

Женщины тоже не внакладе – могут часами трещать на птичьем своем, не задевая лобные доли сожителя.

Канун Пасхи

То, что завтра будет массово происходить на Руси, называется у моих камчадальских предков «оленья вера».

Это когда люди приносят жертвы и танцуют не ради потребности духа, а чтобы оленям было хорошо.

Три души

А вот у маньчжуров, к которым я тоже имею кое-какое отношение, души всего три.

Первая душа – это душа черная, вторая душа – это душа белая. И есть еще серая душа.

Когда мои маньчжурские предки гнали перед собой северные китайские армии, чтобы те победили южные китайские армии, дедушки мои неожиданно для себя научились писать и читать. От безысходности полученного знания пришлось маньчжурам-дедушкам записывать свои странности.

Записали и про три своих души.

Система взаимодействия душ у маньчжуров такая.

Черная душа – очень сильная. Если она погибнет, человек станет добрым, и его убьют чужие.

Белая душа – она слабая. Если она погибнет, человек станет как волк, и его убьют в конце концов свои.

А серая душа – она как тень совы. Но если она умрет, то белая душа и черная душа разорвут человека пополам. И человек убьет себя сам.