Читать «Знакомьтесь - Балуев!» онлайн - страница 21

Балуев обнаружил, что на глубине в двадцать пять — тридцать метров океанская толща не подвержена колебаниям, и перед штормом строители стали стаскивать плети стальных труб с мелководья и спокойно хранить их на глубине. Бывало, всю отмель и побережье вздыбливало от ударов твердого, спрессованного бурей воздуха, многотонные массы воды перекатывали тяжелые валуны, и галька скрипела и визжала, гонимая вперед и назад штормовыми порывами, а трубы лежали себе в глубине мирно и тихо.

После того как наловчились сохранять плети труб от ярости океана в самом океане, Петухов в брезентовом балахоне выходил в штормовую погоду на берег и разговаривал с океаном:

— Что, слабак против нас оказался? Слабак!

И отмахивался рукой от белых клочьев сохнущей солью пены. Однажды, вернувшись в барак, он сказал:

— Силен человек, силен.

И это было правдой.

Когда Петухова позднее спрашивали: «Ну как у вас там, на Дальнем Востоке, с дюкером получилось?» — он отвечал с равнодушным спокойствием: «А ничего, все аккуратно, согласно графику. — И оживленно добавлял: — Главное, там блаженство рыбу ловить. На пустой крючок и то хватала. Вот где настоящее место для любителя!»

Что касается Балуева, то он в течение месяца, отчитываясь перед соответствующими организациями за каждую поврежденную океаном трубу, успел вместо выпавших от цинги зубов вставить искусственные и настолько в этих хлопотах позабыл о трудностях строительства, что, когда его спросили в главке: «Ну как, Павел Гаврилович, досталось вам там?» — с горячностью согласился: «Совершенно верно, запустил отчетность, думал, не распутаюсь, хватил лиха. Спасибо флотскому командованию, составили для меня метеосводку. Она и выручила как оправдательный документ».

7

С этим же коллективом Балуев выехал в освобожденный Донбасс, и те же люди в водолазном одеянии спустились в затопленные шахты, чтобы откачать океан затхлой, тинистой воды. И здесь эти же люди повторили свой островной подвиг. Отказывали клапаны водолазных шлемов, и, задыхаясь в раздутых скафандрах, обливаясь холодным потом, с налитыми кровью глазами, навесив дополнительные грузы, чтобы продавить собой вязкую глинистую гущу, заполнявшую доверху ствол шахты, эти люди работали уже не только под водой, но и под землей, грозящей обвалами; они испытывали удушье, почти равное тому страданию, которое только на мгновение испытывает повешенный.

Люди приходят и уходят, а их личные дела остаются.

Через несколько лет после войны таинственная, как алхимия, канцелярская наука кадрология была упрощена. Буря войны перемешала всех советских людей, и она же сплотила их. Миллионы познали армейское братство, миллионы, изгнанные нашествием врага с родных мест, познали на пространствах Сибири и в азиатских республиках силу социалистического родства, и ощущение отчизны стало еще более глубоким и полным.

В горниле военных бедствий кристаллизовались души людей, твердости и красоты необычайной.

Миллионы людей запомнили друг друга и во фронтовом братстве, и в братстве трудового подвига в тылу, равного ратному.