Читать «Сумма поэтики (сборник)» онлайн - страница 190

34

35

36

Роб-Грийе А. Пути для будущего романа / Пер. с фр. О. Акимовой // Он же. Собрание сочинений. Дом свиданий: Романы. Рассказы. СПб.: Симпозиум, 2000. С. 454.

37

Впервые – под названием «Сумма поэтики» – опубликовано в: НЛО. 2003. № 60.

38

Adorno Th. W.Das Alternder neuen Musik // Idem. Dissonanzen. Gottingen: Vandenhoeck & Ruprecht, 1991. S.141. Цит. по: Михайлов А.В. Выдающийся музыкальный критик // Адорно Т. Избранное: Социология музыки. М.; СПб.: Университетская книга, 1998. С. 380.

39

Шварц Е. Поэтика живого // Она же. Определение в дурную погоду. СПб.: Пушкинский фонд, 1997. С. 72.

40

Юрий Тынянов писал в 1924 году: «В наше время vers libre одержал большие победы. Пора сказать, что он – характерный стих нашей эпохи, и в отношении к нему как к стиху исключительному или даже стиху на грани прозы – такая же неправда историческая, как и теоретическая» (Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка // Он же. Литературный факт. М.: Высшая школа, 1993. С. 43). Тынянов, правда, употребляет термин «иррегулярность», а не «полиритмия». Тем самым «регулярность» оказывается «сильным», «первичным» членом оппозиции, а «иррегулярность» – «слабым», производным от него, что противоречит тыняновской же концепции, согласно которой свободный стих является не «усложнением» стиха метрического, а, напротив, исходной формой стиха как такового. Кроме того, «полиритмия» выглядит предпочтительней еще и потому, что «рифмуется» с «полифонией» Бахтина, что, в свою очередь, позволяет развить понятия «колеблющихся признаков значения», «лексической окраски» и «деформации» в направлении текстового диалогизма, когда слово – и текст в целом – понимается как реплика, косвенная или прямая, на чужое слово, на весь массив предшествующих текстов. «Реплика», всегда уже вписанная в этот массив, де– и трансформирующая его, но и сама претерпевающая подобную же трансформацию в процессе последующего переписывания.

41

«Я – сложный человек. Бессознательное у меня – как у человека дородового общества, сознание – средневековое, а глаз – барочный» (Шварц Е. Определение в дурную погоду (Крошечные эссе) // Она же. Определение в дурную погоду. С. 48).

42

Утверждая, что сферой мессианического является не конец времени, а время конца, Агамбен опирается на выражение апостола Павла ho nyn kairós, «время сего часа», и на грамматическую категорию «оперативного времени», введенную французским лингвистом Гюставом Гийомом. Это позволяет ему развернуть весьма нетривиальную концепцию времени: «Мессианическое время – это не линия (изобразительная, но немыслимая) хронологического времени; это также и не секунда (столь же немыслимая) конца времени; но это и не просто отрезок, вынутый из хронологического времени и идущий от воскресения до конца времени; мессианическое время – это, скорее, оперативное время, которое пульсирует во чреве хронологического времени, которое торопит его, и подтачивает, и преобразует изнутри; это время, которое нам требуется, чтобы довести время до конца, – и, в этом смысле, мессианическое время – это время, которое нам остается. Если наши представления о хронологическом времени как времени, в котором мы находимся, отделяют нас от нас самих, превращая нас как бы в бессильных зрителей себя самих, которые, не имея времени, лишь глядят и глядят на бегущее время, на свою непрестанную нехватку себя самих, – то мессианическое время, как время оперативное, в которое мы схватываем и исполняем наше представление о времени, есть время, которым мы являемся, – и поэтому единственное реальное время, единственное время, которое мы имеем» (Агамбен Дж. Apóstolos (из книги «Оставшееся время: Комментарий к “Посланию к римлянам”») / Пер. с итал. С. Козлова // НЛО. 2000. № 46. С. 55).