Читать «Сумма поэтики (сборник)» онлайн - страница 188

Примечания

1

Перевод В. Лапицкого.

2

Впервые опубликовано в: НЛО. 2003. № 59.

3

Беньямин В. О понятии истории / Пер. с нем. С. Ромашко // НЛО. 2000. № 46. С. 82.

4

Мандельштам О.Э. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Арт-бизнес-центр, 1993. Т. 1. С. 216.

5

Николев А. (Егунов А.Н.) Собрание произведений // Wiener Slawistischer Almanach. 1993. SBd. 35. S. 223.

6

Кузмин М.А. Письмо в Пекин // Он же. Стихи и проза. М.: Современник, 1989. С. 392.

7

Юлия Кристева предостерегает против «современного» понимания слова «карнавальность»: «В современном обществе оно обычно воспринимается как пародирование, то есть как способ цементирования закона; существует тенденция преуменьшить трагическую – смертоносную, циническую, революционную (в смысле диалектической трансформации) – сторону карнавала, на которой всячески настаивал Бахтин, обнаруживая ее не только в мениппее, но и у Достоевского. Карнавальный смех – это не просто пародирующий смех; комизма в нем ровно столько же, сколько и трагизма; он, если угодно, серьезен, и потому принадлежащее ему сценическое пространство не является ни пространством закона, ни пространством его пародирования; это пространство своего другого. Современное письмо дает нам ряд поразительных примеров той универсальной сцены, которая есть и закон, и его другое, – сцены, где смех замирает, ибо он – вовсе не пародия, но умерщвление и революция (Антонен Арто)» (Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 2000. С. 444–445). Любопытно сравнить эту интерпретацию с подходом Б. Гройса и М. Рыклина, рассматривающих «карнавал» не сквозь призму революции, а на фоне коллективизации и террора (впрочем, и ссылаются они при этом на книгу Бахтина о Рабле, а не о Достоевском; кроме того, их совершенно не интересует революционный – в смысле Кристевой – потенциал современных Бахтину поэтов, практикующих «карнавализацию» и «полифонию»).

8

Доклад на конференции «Литературный авангард в политической истории XX века», проходившей в мае 1999 года в Институте истории искусств (Санкт-Петербург). Впервые опубликован в сборнике материалов конференции; перепечатан в: Скидан А. Сопротивление поэзии: изыскания и эссе. СПб.: Борей-Арт, 2001.

9

Цит. по: Вагинов К.К. Стихотворения и поэмы. Томск: Водолей, 2000. С. 132.

10

Там же. С. 123.

11

Подробнее см.: Женетт Ж. День, ночь // Он же. Фигуры: В 2 т. / Пер. с фр.; общая ред. и вступ. ст. С. Зенкина. М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1998. Т. 1. С. 321–337.

12

См.: Беньямин В. Происхождение немецкой барочной драмы / Пер. с нем. С.А. Ромашко. М.: Аграф, 2002. С. 163–251.

13

Вагинов К. Полное собрание сочинений в прозе. СПб.: Академический проект, 1999. С. 113.

14

Там же. С. 151. – Не травестирует ли здесь Вагинов, avant la lettre, интерпретацию «диалогизма» у Юлии Кристевой? Ср.: «Упоминая о “двух голосах”, скрещивающихся в сказе, Бахтин хочет сказать, что всякое письмо есть способ чтения совокупности предшествующих литературных текстов, что всякий текст вбирает в себя другой текст и является репликой в его сторону…» (Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / Пер. с фр. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 2000. С. 432).