Читать «В стране долгой весны» онлайн - страница 128
Евгений Фролович Рожков
— Алинушка! — выдохнул он.
Потом Виктор спросил:
— Где ты пропадала все лето? После снегопада я все время искал тебя.
— Я была в отпуске, — ответила она. — Я была там, где мне сделали очень и очень больно. Но теперь я ему отомстила.
Она лежала, полуотвернувшись от него, вытянув полные стройные ноги. Виктор повернул ее лицом к себе. На ее губах ощутил горьковатые слезы.
— Ты плачешь? — спросил он.
— Нет, это я тогда плакала.
Его захлестнула волна нежности. Он стал осыпать ее грудь, шею, лицо поцелуями. Он любил ее.
— Я бесконечно благодарен, что ты есть, что случай свел нас, что ты решилась позвонить мне.
— Меня вчера бросил человек, которого я люблю, — сказала она и беззвучно заплакала.
— Муж? — переспросил он.
— Нет, муж в поле, он геолог и он ничего не знает, а этот человек…
Он молчал. Он только подумал, что Алине девятнадцать лет, она только начала жизнь, но уже запуталась в ней. А он любил ее…
— Ты мне сразу понравился, — как-то беззаботно-весело сказала Алина. — Я сразу поняла, что ты добрый и ласковый. Просто чувствовалось, что тебя тоже сильно обидели. Я об этом сегодня вспомнила и позвонила.
Его опять захлестнула волна нежности.
— Я так часто тебя вспоминал!
— Спасибо. У меня есть бутылка шампанского, давай выпьем. Пусть у нас будет маленький праздник.
Она соскочила с постели, не одеваясь, прошла на кухню и зазвенела там фужерами.
Он лежал с открытыми глазами, и ему почему-то захотелось заплакать, горько, отчаянно, слезами обманутых детей.
Женщины, мечтающие о мужчинах
Она достала из шкафа небольшой альбом и стала искать газетную вырезку и детскую фотокарточку. Она держала альбом на коленях и думала, что этот альбом есть неоспоримое доказательство ее старения. Фотографии, собранные под кожаным переплетом, как бы помечают дорогу к неизбежному концу, дорогу через очарования новогодних елок в детских садах, через школьные балы, первое прикосновение в мыслях к тайне отношений между мужчиной и женщиной, через юность, которая будто бы для того и дается, чтобы ее безрассудно тратить.
Она была разочарована жизнью и сегодня, в выходной день, долго пролежав в постели, думала об этом. Ей уже двадцать четыре года, и душа ее раздергана.
Вот и газетная вырезка, вот наконец-то нужный снимок. И газета, и фотография были пожелтевшими. Как быстро старится газетная бумага! Этой вырезке всего чуть больше года!
На нее смотрел женственноликий человек с редкими усиками подковой вокруг верхней губы, видно, что усы — предмет его долгих хлопот. Он в форменной фуражке, черном кителе моряка торгового флота. У мужчины на снимке самоуверенный и несколько глуповатый взгляд.
— Кривляка, — сказала она вслух и показала язык снимку.
Отложила альбом и вырезку в сторону и прошла на кухоньку, отделенную фанерной перегородкой чуть выше человеческого роста. Она открыла холодильник, со стола взяла рюмку, сказав себе, что это нужно сделать, это ее сейчас же успокоит. Она вернулась в комнату и разом, точно опасаясь, что потом передумает, порвала на мелкие кусочки вырезанный из газеты портрет, который так долго хранила. Клочки выбросила в форточку, и ветер тут же унес их.