Читать «Одноклассники» онлайн - страница 365
Хельга Графф
Эти его слова до сих пор звучат в моих ушах, и до конца своих дней я не смогу их позабыть!
Почти не помню похорон. В гробу лежал абсолютно чужой человек, холодный и безучастный ко всему. Это не мог быть мой Фимочка, всегда такой живой и энергичный, веселый и полный сил.
Все случившееся не могло происходить в реальности, не могло быть правдой! Он должен был жить! Это не могло произойти с ним. С кем угодно, но только не с ним! И все-таки произошло!!! Боже мой, ну почему же так рано? Как страшно! Как жутко и горько от того, что никогда больше мы не будем вместе! Он ушел тихо, по-английски, не прощаясь, не желая мучить нас, ведь, как говорят, долгие проводы – лишние слезы…
Внезапная смерть нашего родного и дорогого человека стала огромным потрясением для всех, кто его знал и любил, и особенно для детей и внуков. Тяжелее всех пережил эту первую свою кошмарную потерю Гришенька. Как он плакал, мой бедный мальчик! Но и не отходил от меня ни на минуту, стараясь поддержать в таком огромном нашем общем горе!
Я не могла пережить Фимин уход… Вся моя жизнь последние пятнадцать лет была связана с ним и только с ним, и те страдания, на которые он обрек меня своим уходом, передать словами я не в состоянии. Через неделю вслед за Фимой так же тихо ушла и Софья Семеновна. Она так и не узнала о смерти любимого сына…
Я не жила… это нельзя было назвать жизнью! Я вообще не хотела жить, просто хотела уйти туда… к нему… Розалия возила меня к известному экстрасенсу, который общался с мертвыми.
– Отпустите его, – сказал медиум, – он мучается и не может уйти в свой мир, отпустите его, пусть он упокоится.
Нет! Нет и нет! Как я могла отпустить его? Как?! Если он по-прежнему живет в моей измученной душе и в моем израненном сердце?!
Решение пришло внезапно, как вспышка: если он не может вернуться в этот мир, тогда я сама уйду к нему…
После попытки самоубийства Элечка увезла меня в Германию и поместила в лучшую психиатрическую клинику, где возвращали к жизни таких же, как я, отчаявшихся и потерявших смысл жизни людей. Здесь лечили новой методикой, которую условно можно было назвать «посыпанием солью» душевных ран. Известно, что благодаря обыкновенной соли русские врачи во время Второй мировой войны спасли не одну конечность от ампутаций. Солевые повязки, несмотря на невыносимую боль, отлично очищали раны, которые потом очень быстро затягивались и заживали.
Первый сеанс такой терапии продлился одну минуту. Когда меня привели в кабинет психиатра, на столе я увидела большой портрет мужа. Можно представить, что со мной произошло. Я была не в состоянии даже смотреть на фотографию, но постепенно, день за днем… привыкала к Фиме в его… новом обличии.
– Поговорите с ним, – сказал господин Гюнтер, мой лечащий врач, – он хочет узнать, как ваши дела.
И я стала каждый день рассказывать Фимочке, как мы живем, как идут у нас дела. Говорила с ним обо всем: о бизнесе, о детях, о наших друзьях и знакомых – и мне становилось немного легче. Я чувствовала, знала: он меня слышит, только не может ответить.