Читать «Одноклассники» онлайн - страница 363

– Это не дело, мать! – строго обратился он ко мне. – Человек все-таки приехал, возьми себя в руки, ты ведь не злопамятна! Что было, то прошло и быльем поросло. Он очень переживает из-за того, что обидел тебя тогда, поэтому убедительно прошу: помирись с ним, – Фимка умоляюще посмотрел на меня.

«Как же ты не понимаешь – если я не желаю что-то делать, никто не сможет меня заставить!» Но… должна, вернее, вынуждена была вернуться к гостю.

– Знаете что, ребята, – бодро произнес Ефим, – а давайте-ка поднимем бокалы за нашу многолетнюю дружбу!

Пришлось поднять бокал и выпить, и тут Алешка встал из-за стола, подошел ко мне и рухнул передо мной на колени, как та голодная корова в Индии. Он обнял меня за бедра, прижался и, глядя снизу вверх подозрительно блестевшими глазами, прошептал:

– Прости ты меня, дурака! Сам не знаю, что со мной было! Не могу без тебя, без вас, без Фимы…

Ефим крякнул и деликатно вышел из гостиной.

– Никогда больше такого не будет! Я ведь люблю тебя и так страдал все это время! Не могу я жить без тебя, не могу, – повторял он, как заведенный.

Я вздохнула. Не люблю мелодраматические сцены. Не люблю – еще слабо сказано, просто ненавижу!

– Знаешь, Алексей, всю жизнь я старалась оберегать тебя от опрометчивых шагов, потому что «лицом к лицу лица не увидать, плохое видится на расстоянии», перефразируя С. Есенина, но ты был слеп, глух и упрям. Не знаю, как ты любил меня, но своим врагом считал точно, об этом и сказал открыто в последнюю нашу встречу. В каждой правде есть доля правды, как в каждой шутке есть доля шутки.

Он слушал, молча застыв и прижавшись к моему животу, я продолжала:

– Я устала получать от тебя плюхи. Посчитай, сколько их было?

И тут приятель ожил.

– Но ведь и от тебя я получил одну, зато такую, что разрушила всю мою жизнь, – твой уход к Фимке. Уже давно моя жизнь – это жизнь нитки, вечно тянущейся за иголкой, и на ней бывают и узелки, и обрывы…

Ишь ты, каким художественным языком заговорил!

– Ты прекрасно знаешь, что я ушла к Ефиму, потому что ты сделал всё, что мог, для того, чтобы это случилось, и чего теперь на зеркало пенять?!

– Ладно, Ольчик, не сердись, пожалуйста, очень тебя прошу, и прости. Ни перед кем не стоял на коленях, а перед тобой стою…

Тоже мне – подвиг, если будет нужно, ты и раком встанешь! Не очень-то я верила в его искренность.

– Ладно, Леша, в честь нашей многолетней дружбы и бывшей любви тебя прощаю, но это, как понимаешь, в последний раз! – предупредила я.

Он сильнее прижался ко мне. Моя рука невольно потянулась к его густым, роскошным серебряным прядям, и как маленького ребенка я погладила его по голове, а потом протянула мизинец и произнесла нашу детскую «мирилку»:

– Мирись, мирись, мирись! Больше не дерись! Если будешь драться, я буду кусаться!

Он невольно, сквозь слезы, улыбнулся.

– Мир?! – радостно закричал вошедший Фима, который понял, что главная цель, намеченная им, достигнута.