Читать «Что я видел. Эссе и памфлеты» онлайн - страница 139

Париж, июнь 1875 г.

Польша

При обсуждении закона о тайных расходах месье де Монталамбер выступил в защиту Польши и призвал правительство отказаться от его эгоистической политики. Месье Гизо ответил, что королевское правительство настаивало и будет настаивать на двух правилах поведения, которые оно для себя определило: невмешательство в дела Польши; помощь и предоставление убежища несчастным полякам. «Оппозиция, – говорил месье Гизо, – может выражаться так, как ей нравится; ничего не делая, ничего не предлагая, она придает своим упрекам всю горечь, своим надеждам всю широту, какую пожелает. Поверьте, сколько же, и я лишь из уважения не говорю намного больше, морали, достоинства, подлинного милосердия даже по отношению к полякам, в том, чтобы обещать и говорить лишь то, что действительно делается». В общем и целом, месье Гизо счел данную дискуссию бесполезной, полагая, что обсуждение прав Польши и мнение Франции по этому вопросу не могут быть сколько-нибудь эффективными для восстановления польской нации. Французское правительство, по мнению месье Гизо, должно было исполнить свой долг, сохраняя нейтралитет, ради законных интересов своей страны; таковы были чувства, зародившиеся в его душе. Князь де ля Москова¹ ответил месье Гизо. Вслед за ним на трибуну поднялся месье Виктор Гюго. Эта первая политическая речь, произнесенная Виктором Гюго, была принята весьма прохладно. (Прим. издателя.)

19 марта 1846 г.

Господа!

Буду краток. Я уступил непреодолимому желанию подняться на эту трибуну.

Вопрос, обсуждаемый сегодня перед этим благородным собранием, необычен, он выходит за рамки привычных политических вопросов; он объединяет в единое целое самых ярых инакомыслящих, самые противоположные мнения, и, можно, не боясь соврать, сказать, что никому здесь не чужды благородное волнение и глубокое сопереживание.