Читать «Час отплытия» онлайн - страница 136

— Что скажешь? — радист рассматривает Витоса с иронической улыбкой.

— Здравствуйте, — Витос невинно смотрит прямо ему в глаза.

— И все? — ирония в улыбке радиста возрастает.

— Вот, — спохватывается Витос и протягивает ему крабью ногу.

— О-о-о, — шутливо округляет глаза радист, — за это спасибо, почаще тогда приходи, мальчик; как тебя зовут?

Он выпаливает это с той же скоростью, с какой работал ключом, берет краба и, бросив взгляд на часы, спешно начинает ломать панцирь и есть. Ответа на свой вопрос он, похоже, не ждет, и Витос садится на диван рядом с отцом, благо тот как раз его позвал.

— Ну, и как тебе, Витос, наша морская жизнь? — спрашивает начальник радиостанции, улыбаясь, по-родственному сразу располагая к себе.

— Пока нравится.

— А почему «пока»? — серьезнеет начальник. — Это значит, ты оставляешь себе лазейку для бегства?

— Нет, в море мне очень нравится, — взглянув на начальника, быстро возражает Витос. — Просто я хочу уходить с базы на траулер.

Он смотрит на отца, который сидит, наклонившись вперед, задумчиво глядя в голубые разводы пластика, выстилающего палубу радиорубки.

— Ван как! Значит, поближе к. Нептуну решил перебраться. — Начальник толкает локтем отца. — Саша, а что ж ты молчал?

— А это и для меня новость! — бодро выпрямляет спину отец. — Ты это железно решил? — он испытывающе смотрит на сына, по обыкновению поглаживая от волнения лысину.

Витос утвердительно кивает, глядя мимо него. Отец молчит. Скрипнув вращающимся креслом, к ним поворачивается радист.

— И на кой он тебе сдался, этот траулер? — вопрошает он, жуя и явно опять не нуждаясь в ответе. — Там ни танцев, ни теток не будет. Ты забудешь, что такое нормальная жизнь, будешь вкалывать как папа Карло, на морозе, на палубе, вечно мокрый и грязный. И спать тебе придется в робе. Понял?

— А вы, — Витос стал как еж, отец слышит это по голосу сына, — вы сами работали на траулере?

— Еще чего! Мне и здесь, мой мальчик, неплохо. Ха-ха-ха! — искусственно хохочет радист. — Я уже десять лет на базах, и на сээртуху меня пряниками не заманишь, не-е-т. Гляди, здесь как чистенько, тепло и хорошо, а? И тети есть — м-м, — он чмокает сложенные пучком, мокрые от краба пальцы.

— Ты насчет теть полегче! — строго одергивает его начальник радиостанции. — Пареньку восемнадцать, а ты, орясина седая, говоришь тут…

Рубка вновь наполняется оглушительным писком, три минуты молчания кончились, и радист, опять резко скрипнув креслом, берется за ключ и влипает в радиограмму.

Витос смотрит на часы. Стрелка вышла из красного сектора — без двенадцати минут одиннадцать.

— Я пойду, — нарочито корректно, полуобернувшись к отцу и словно обдавая его холодом, говорит Витос и встает. — До свиданья!

Начальник радиостанции, встретив скользнувший по нему взгляд черных ледышек, смотрит, как захлопывается дверь рубки, качает головой и произносит, будто про себя;

— Колючка-парень…

Витос винтом проскальзывает все пять пролетов трапа, мчится по полутемной палубе, стремительно прочеркивая сапогами замерзшие лужи тузлука, перелетая через бочки и успевая думать на бегу: «Завпрод, Суворовец… теперь вот этот радист… Да если б мир состоял из одних таких, жизнь была бы отравой».