Читать «Музыка времени» онлайн - страница 95

Часовой, молодой матросик, смешливый и добродушный, театральным голосом крикнул: «Стой, по шее давать буду!» и перебросил наш мешок через забор.

… А поросенок поздней осенью заболел, кашлял, кашлял и умер.

Котлеты

Моя бабушка прожила нелегкую жизнь. Трудно вообразить любого другого человека, жить которому выпало во времена Первой мировой войны, революции, разрухи, голода, Отечественной войны, который бы прожил легкую жизнь. Городок, в котором она прожила всю молодость и зрелость, был под немецкой оккупацией. Сахарный завод, на котором она работала всю жизнь, сгорел во время войны вместе с документами. Переехав жить к дочери во Владивосток, с помощью переписки она все надеялась получить хоть какую-нибудь пенсию, чтобы не быть такой ущербной, безденежной, бескопеечной, «сидящей на шее» у дочки. Сначала закон требовал найти трех свидетелей для подтверждения ее труда на заводе; потом, когда она их нашла, один скоропостижно умер; пока искала замену, умер и второй.

Мама говорила: «Не выдумывай, нам хватает, живем КАК ВСЕ», но жили мы очень трудно. В то время все жили так, и никто не жаловался. Бабушкино трудолюбие, умение экономить во всем и на всем потрясало воображение. Я не могу вспомнить, чтобы она сидела, сложа руки, и смотрела телевизор. Перед экраном, в очках на носу, с перегоревшей лампочкой в руках, она бесконечно штопала носки, чулки, зашивала дырки и ставила «лапики» на одежде. Эта ее черта никуда со временем не исчезла, когда штопать уже было не нужно, и эту ветхость смело можно было отправить в тряпье, она все равно подбирала цвет ниточек и аккуратно трудилась над пятками и мысками носок. Мой муж, вспоминая ее заплатки из ниток мулине на своих нейлоновых носках, ставил мне в пример ее бесконечный муравьиный труд.

Она была прирожденным кулинаром: удивительно вкусно готовила, из всякой малости сочиняла шедевры кулинарии. Оживляла исчерпавшие свой век мясо или рыбу, добавляла специи, пряности и любовь, и всегда получался обед на славу.

Однажды, стоя у прозрачной витрины с огромными кусками темно бордового чего-то, по 50 копеек за килограмм, бабушка спросила робко:

– А говядины сегодня не будет?

На витрине, кроме этого бордового параллелограмма, больше вообще ничего не было, не говоря уже о говядине. На дворе стоял 1959 год.

– Чего? Какой еще говядины? Может, тебе еще свинины отвесить со сливочным маслом? – проревела особь женского пола в колпаке из накрахмаленной марли.

– А это что на витрине? – тихо вопросила бабушка.

– Китовое мясо! – рявкнула продавщица.

Бабушка купила целый килограмм.

Дома, на кухне, рассматривая брусок, несколько раз понюхала его и принялась за дело. Лук в СССР-е был. Луковицы, провернутые через мясорубку вместе с китовым мясом, ароматно благоухали на всю квартиру. Сдобренный перцем и солью фарш, нежно разведенный размоченным в молоке хлебом, превратился в роскошные котлеты, единственным их отличием от настоящих был их цвет.