Читать «Музыка времени» онлайн - страница 92

«Нам печь топить нечем! – кричала мама. Вон все уже наносили себе угля (а на самом деле все точно наносили себе угля, в доме было и паровое и печное отопление, а угольная куча на дворе была огромной, как закрома Родины), один ты упираешься как баран!»

Отец надел фуфайку, у которой еще есть народное название «куфайка», кто не знает – посмотрите в Интернете, такая одежда, которую на всю страну шили заключенные и в ней же и ходили. Так как она была дешева и утеплена ватой, часто ее называли ватником, и дальше началось невообразимое: отец пытался поймать маму, которая убегала от него вокруг стола, а поскольку он был, сильный, ловкий и ооочень красивый, сопротивляться ему было просто невозможно.

Поймал, конечно, она страшно сопротивлялась, смеялась и плакала от смеха. Вложил в ее руку карандаш и, охватив своей левой рукой маму, а правой ее руку с зажатым папой карандашом, силой усадил за письменный стол и написал ее сопротивляющейся рукой на листке такие слова: «Я, Нина Степановна Светова, отправляю своего мужа воровать государственный уголь», и расписался ее именем, затем отпустил встрепанную маму, сложил лист вчетверо, засунул в карман ватника взял два ведра и пошел за углем… с чистой совестью.

Забыла сказать, он был из семьи репрессированных. Его отца расстреляли в 1937 году.

Бедная мать…

Как быстро улетело время советского дефицита. Теперь есть все, только бы деньги были. Когда мы жили еще в бараке, а отец служил в военно-морском флоте, он приобрел телевизор «Беларусь». Мы были единственной семьей, у которой имелась эта роскошь, из всех жителей строительного шедевра по имени «барак» (к Обаме не имеет никакого отношения). Естественно, весь барак ходил к нам смотреть новости дня и художественные фильмы, которые демонстрировались в то время.

Мне было три с половиной года, и я еще не умела читать. Когда красивая диктор местного телевидения объявляла, что сейчас будет журнал «Новости дня», мне почему-то послышалось «Новый стидняк», и я еще долго была совершенно уверена, что журнал о том, что происходит в нашей огромной стране, так и называется – «НОВЫЙ СТИДНЯК».

Моя драгоценная бабуля, уроженка города Корюковка Черниговской области, когда соседи, посмотрев очередной фильм, расходились, стеснялась раздеваться перед сном, когда на нее, прямо в глаза, сообщая последние известия, смотрел диктор, занимая своим лицом весь экран. «Чи вин баче меня, чи ни?!», – смешивая украинскую речь с русской, нерешительно трогая пояс юбки и не решаясь ее снять, спрашивала она.

Прошло немного времени, и, проживая уже в ОТДЕЛЬНОЙ квартире, наш старый телевизор не был столь популярен, как в бараке, народ обзавелся своими средствами массовой информации.

Отец уже не служил во флоте, бывал дома по вечерам чаще, чем раньше, и его неиссякаемое чувство юмора внедрялось в нашу жизнь с утра до вечера. Практически каждый день происходило одно и то же «представление»: мама искала очки и потом спрашивала:

– Иван, ты не знаешь, какой сегодня фильм?