Читать «Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина» онлайн - страница 66

Стоило только Федорову схватиться за спинку, как трос оторвался и деревяшка оказалась у него в руках.

Приблизив на двадцать сантиметров спинку стула к маске, Федоров обнаружил жестяную бляшку с надписью, которую моментально выдрал, поддев лезвием ножа и сложил в пустое гнездо грузового пояса, дав себе слово обязательно сшить из брезента сумку, в которую будет удобно складывать подводные находки.

А вот обрывок троса Федорова чрезвычайно заинтересовал.

Отпустив спинку стула, которая моментально рванула наверх, Федоров отрезал кусок странно лохматившегося конца и, махнув рукой, сунул его в карман.

Краснов, у которого, оказывается, был наручный компас, тронул за руку и медленно поплыл вперед, держа перед собой руку с наручным компасом.

«Краснов более предусмотрительный человек, чем я! Как это я забыл про компас?» – укорил себя Федоров, по примеру Краснова вытянув руки вперед.

Пятнадцать минут спустя перед ним показалась вертикальная каменная стена, около которой уже плавал Краснов с разведенными руками.

Подплыв, Федоров указал направо, заметив, что в руках Краснов держит маленький флажок со свастикой.

Семь минут спустя в стене показался проход, куда Федоров и свернул.

Стало довольно темно.

Федоров поднял голову и увидел, что вверху скалы идут с отрицательным углом, но свет сверху все-таки пробивался, но был тусклый, совсем не похожий на обычный.

«Что-то наверху не так, как положено, но жить можно и, самое главное, можно двигаться вперед!» – решил Федоров, начиная чуть быстрее двигать ногами, помня о печальной участи Соколова, который только начал приходить в себя после десяти минут плавания в перепонках.

«Хотя плавал Соколов в перепонках или просто стоял неподвижно в воде?» – сам себя спросил Федоров, продолжая двигаться вперед, прекрасно понимая, что ответа на вопрос сейчас не получит.

«А если хорошо подумать, то какой смысл проводить расследование? Искать на свою задницу приключения? Ведь шнуровал Соколову перепонки я сам, и винить, кроме самого себя, в болезни Соколова некого», – размышлял Федоров, продвигаясь по проходу все дальше и дальше.

Через пятьдесят метров дно стало резко повышаться, а проход повернул направо под углом девяносто градусов, спустя десять метров налево и еще через три метра направо.

«Такая змейка лучше любого волнолома! Даю рупь за сто, что наверху тихо, как на кладбище! На дорогом кладбище, а не на бедном! Это только на бедном кладбище бродят бандиты и хулиганы и пугают мирных обывателей. А на дорогом кладбище всегда тишь и благодать! Люди ходят чинно и благородно и не заботятся о сохранности своих могил», – вспомнил Федоров высказывания дяди Семена, отца одноклассника Витька, который работал на городском кладбище директором. Только должность звучала громко – директор! А дядя Семен, когда его работники запивали, сам и могилы копал, и покойников в них опускал. И даже сторожил по ночам собственное кладбище, в чем ему помогали Федоров с Витьком, гордясь своей смелостью и отвагой.

Дно стало резко подниматься, скалы разошлись, и еще через метров двадцать Федоров выплыл на небольшой песчаный пляж, на котором горел костер и сидели шесть человек, троих из которых Федоров знал.