Читать «Чтобы в юрте горел огонь» онлайн - страница 3

Однажды весной в сельпо привезли новые товары. Бабушка стояла в очереди за продуктами, а внучка рассматривала витрину, где среди разноцветных расчёсок, игральных карт, тусклых пуговиц, рядом с одеколоном «Кармен» и хозяйственным мылом лежали перламутровый театральный бинокль и рожок. Увидев, Нилка не могла оторвать глаз от рожка. Дымчато-серый, с тремя белыми круглыми кнопками, с серебристой длинной цепочкой, он сам просился к ней в руки. Но на все её просьбы бабушка отвечала отказом. Только увидев вконец расстроенное лицо внучки, она сказала:

— Подожди, накопим денег и купим.

С тех пор Нилка старалась не мешать бабушке, когда она длинными вечерами при свете керосиновой лампы шила тапочки своим заказчикам. Она помогала раскладывать выкройки, собирала оставшиеся кусочки кожи и терпеливо ждала. Но ни тёткиной зарплаты, ни заработанных бабушкиным шитьём денег всё не хватало. Нилка частенько забегала в магазин и стояла перед витриной. Хотя рожок никто не покупал, она каждый раз просила хмурую продавщицу Лизу никому его не продавать, потому что они обязательно накопят денег и придут вместе с бабушкой.

Только когда почтальонша принесла пенсию за убитого под Сталинградом бабушкиного младшего сына, Бориса, Олхон, взяв деньги, пошла с Нилкой в магазин.

Там они купили бутылку красного вина, килограмм карамели и долгожданный рожок.

Наконец-то настал счастливый момент: Нилка берёт рожок, подносит к губам, набирает полные лёгкие воздуха и дует изо всех сил. Но вместо весёлой песни раздаётся сдавленный булькающий звук.

— А ты не торопись, дочка. Нажми кнопки, — советует бабушка.

Девочка снова дует в рожок, пробует по очереди нажимать кнопки, и на её весёлый зов оборачиваются покупатели и улыбается хмурая продавщица Лиза.

Потом они зашли к Дарье Карпушихе. Подруги с молодости, сейчас Олхон и Дарья виделись редко. Третий год Карпушиха недвижно лежала на кровати: ревматизм согнул и иссушил её. Девочку здесь всё пугало: маленькая тёмная комната с одним окном, почерневшая икона с лампадкой, горящей голубоватым немигающим огнём, железная узкая кровать с горой разноцветных пуховых подушек и костистое тело тётки Дарьи с неправдоподобно большими руками. Казалось, что руки не её, а принадлежали другой женщине — великанше, до того были широки ладони с потемневшей и грубой кожей.

Дарья обрадованно закивала головой, увидев бабушку.

— Сайн байна, — сказала бабушка.

— Сайн, — кивнула головой Карпушиха.

Бабушка и Карпушиха немного помолчали, словно выжидая, кто заговорит первым.

— Ионии би? — спросила по-бурятски Карпушиха.

— Ионии убэ,— ответила бабушка, и снова обе замолчали, как будто действительно не о чем говорить.

Нилка знала, что им очень хочется посудачить, но они обе молчали, отдавая дань древней бурятской традиции: начало беседы должно быть неторопливым и степенным, нельзя вошедшему сразу тревожить хозяина дома своими бедами и заботами.