Читать «Шайтанкуль - чёртово озеро» онлайн - страница 38

Волк прыгал с возвышения и, упав, несколько раз перевернулся через голову. И это продумал, предугадал Погарцев. Едва тело волка пронеслось мимо, как он резким движением развернулся, в несколько шагов-прыжков настиг кувыркающегося зверя, и не успел тот встать на лапы, как человек опустил на его череп лезвие топора, вложив в удар всю свою силу.

Потрясённый ударом, смертельно раненый лобан, подчиняясь защитному животному инстинкту, с безумными от ненависти, залитыми кровь глазами вновь рванулся к человеку. И если бы Погарцев не среагировал на это отчаянное, предсмертное движение, ему несдобровать бы. Он не успел отпрыгнуть от хищника, но сумел отклониться далеко назад, и челюсть волка, готовая замкнуть на кадыке человека, захватив лишь сурчиную шкуру на груди.

Сжав зубы в последней смертельной хватке, зверь почувствовал, что промахнулся — его язык не ощутил вожделённого вкуса крови врага, а ударил в ещё осязающие ноздри противный сурчиный дух. И может, от досады, что не состоялась месть, что дурнопахнущее существо одержало победу над ним, матёрым волком, которому по силе не было равных в стае, — зверь перехватывал и перехватывал шкуру, пытаясь добраться до горла человека. А Погарцев, не имея сил вырваться из железного зажима волчьей пасти, рванул с отчаянием и яростью всем телом назад. Крепкая сурчиная шкура лишь затрещала, но не поддалась. Хищник в предсмертный миг понял, что не добраться ему до кадыка врага, в агонии намертво закусил шкуру.

Они лежали рядом на окровавленном снегу — мёртвый волк и живой, обессилевший от физического и нервного перенапряжения человек.

Погарцеву нужно было вставать, но для этого сначала он должен был разжать волчьи челюсти у себя на груди. Андрей смотрел в остекленевшие глаза хищника, и чувство, похожее на жалость, шевельнулось в нём. В сущности, он и волк оказались в равном положении голодных живых тварей, которых пустые, исходящие пищеварительным соком желудки заставили выползти из своих логовищ в поисках добычи и столкнули нос к носу в диких камышах. И если бы волк не хотел есть, не хотел выжить — ни за что не напал бы на человека, а одолей лобан его, Погарцев точно так же в последнюю минуту вонзил бы свои немощные человеческие зубы в шкуру хищника мёртвой хваткой.

Нет, не вызывал у Андрея отвращения поверженный враг — он тоже был существом природы, её созданием, хотел жить, оставить после себя немало волчат и умереть от старости. Так оно, наверное, и было бы, окажись он поудачливее в поединке с человеком.

Даже остриём топора Андрей не смог разжать челюстей волка — пришлось рвать шкуру. Погарцев, сидя рядом с остывающей тушей хищника, смеялся. Смеялся громко и нервно от схлынувшего напряжения, от ушедшего страха, от сознания того, что остался цел, что не умрёт теперь голодной смертью.