Читать «Английский для русских» онлайн - страница 36

Гвейн Гамильтон

Eventide

Существительное. Короткое время между днем и вечером. Какое мое любимое время? Eventide, безусловно. Особенно если льет дождь и я могу лежать в кровати и читать. Нет ничего лучше.

И последнее слово, как говорится, в «бонус». Оно не из английского, а из англо-саксонского, но достаточно крутое и заслуживает места в любом списке.

Uhtceare

Глагол. Просыпаться до зари и просто лежать в кровати без сна, потому что вы очень переживаете о чем-то. Caedda uhtcearan: Him þūhte þá éowa ēanian. Hwā wolde hē his wīf asecgan?

О. Генри, Джек Лондон и расовый вопрос

Как здорово получилось! – есть несколько известных западных писателей, которых знают практически все русские советской закалки (и некоторые самые умные юноши следующего поколения), о которых я, почти что образованный тип, не знал тем не менее вплоть до своего приезда в Россию. Там стояли эти русские ребята и махали книжками у меня перед носом: вот какой у вас замечательный писатель, вы его тоже любите? Сдается мне, мы делаем перед носом у русских примерно то же самое, размахивая Достоевским. Хотя все знают Достоевского, а вот о некоторых западных писателях я, как и другие обычные люди, слыхом не слыхивал.

К примеру, Джек лондон. Все в восторге были от него, прямо трудно описать. Прыгали вверх и вниз из-за его описаний природы Аляски и псов. Здорово.

Или другой товарищ, по имени О. Генри. Тоже у всех товарищей в России был в книжном шкафу. В то время как для меня – и большинства западной публики – Oh Henry! всегда был и остается шоколадным батоном. Помню, первый раз сижу на кухне у знакомого на Новослободской, и он начинает восторгаться каким-то О. Генри. Описывает все его хорошие качества. Чувствительный. Интересный. Знает человеческую природу. Иногда очень грустный. А я сижу и думаю: блин, неужели шоколад имеет столько человеческих свойств? Как это понимать? И что сделали с буквой «h»? Превратили в «г». И приятель достает книгу из книжного шкафа и показывает мне. Дает мне в руки. И я держу первую, как я это тогда понимал, книгу, написанную шоколадным батоном. Очень все запутанно.

И еще какой-то там британский тип был по именни Моэм. Как? Маэм? Магам?

Откуда русские их вообще знают и зачем? Видимо, потому что другие. Не наши. И знают наших по своему. Как интересно.

К чему это предисловие? К тому, что на мир есть очень много точек зрения. На одну и ту же английскую или американскую литературу, как я уже сказал. И на лексику, в том числе.

Слыхали такое выражение – «What’s up?». Что оно означает и откуда оно пошло? И как на него отвечать? Спрашиваю и ожидаю примерно такой ответ: «Это плохой английский. Это от негров пошло. От этих рэпэров. И отвечать не приходится, потому что с такими не общаюсь.»

Примерно так. И если такой ответ нашел отклик у вас в душе, то могу только сказать: «Фу, друзья, фу. Я вас как бы люблю, и потому не первый год шляюсь среди русских. Но нам такой ответ не нравится. Не усложняй мне любовь».

К слову, вот пример того, как мы на это смотрим. Одна моя студентка рассказывает, как в школе ее дочки поставили пьесу «Звук Музики» (The Sound of Music) про Австрию во время Второй Мировой и женщину-монахиню. Съездили но не понравились некоторые решения режиссера. Студентка жалуется, что для главной роли австрийки Марии выбрали темнокожую девушку, и это не правдоподобно, не погрузиться в историю. Все думала: Мария же белая была, как же так? Я тоже задумался на пару секунд. Действительно, интересная ситуация. И реакция у меня, естественно, была другая. Потому что наше воспитание нас учит не видеть цвет кожи. Но все же интересно.