Читать «Кроме тебя одного» онлайн - страница 39

— Серега — бывший коммунистический стройотрядовец. Его мы слова лишаем, как психически неполноценного шабашника. Твое мнение, Яша?

— Мне, Арнольд, один хрен! — Короткому, действительно, было все равно, он не любил размышлений и рассуждений, делал, что прикажут. Ждать от него какой-нибудь инициативы, что от петуха яйца, но зато «пахарь» он был отменный.

— Очень умное соображение! — подколол его Раткевич. — А ты, Боря?

Ефименко жалобно посмотрел на бригадира.

— Уволь, Арнольд! В голове с похмелюги — космический вакуум.

— Опять Арнольд! Все Арнольд! Арнольд доставай! Арнольд думай! Скоро Арнольд вас на горшочки станет сажать! Писайте, детки, в горшочек, в штаники незя! — возмущался-рисовался Раткевич. — Значит, так, дети мои! По проверенным данным, конкурирующая с нами армянская фирма не прибыла для ремонта свинарника в Куандык. Это недалеко, за сопочкой. Бросаю клич: бросим все силы на дальнейшее развитие материальной базы самой скороспелой отрасли животноводства! Кешка, собирайте свое приданое!

Услышав эти слова, изменился в лице Булат. Испуганно и с недоверием он посмотрел на бригадира, а когда понял, что тот не шутит, вприпрыжку, как раненный в ногу страус, рванул в степь.

— Боря! Догнать! — приказал Раткевич.

Ефименко лениво побежал за бичом.

— Аллаха испугался! — засмеялся Арнольд. — Ничего, свиньи — тоже божьи твари!

Борька не только не догонял длинноногого бича, но и с каждой секундой все больше отставал от него.

— Пьяный боров! — выругался Раткевич и ловко, несмотря на полноту, вскочил на велосипед.

Через минуты две-три он нагнал Булата. Сильный, хлесткий удар — и бич отлетел от него на несколько метров. Одной рукой ведя велосипед, а другой — за шиворот бича, Арнольд вернулся к коровнику.

Булат вытирал ладонью бежавшую из носа кровь и затравленным зверьком зыркал исподлобья на шабашников и бичей.

— Без мордобития нельзя было? — упрекнул бригадира Курлович.

— Не нервируй меня, Серега. Понял?

Курлович понял и молча пошел в село собирать к отъезду вещи. Кешка с интересом посмотрел ему вслед. Он точно определил, что новенький — учителишка, если даже Арнольду пытался мораль прочитать. Ничего, Раткевич его быстро обломает — бригадир не терпел, когда в шабашке перечили ему. Тут, как выразился когда-то Профессор, он царь и бог, он один мог наказывать и жаловать.

Свиноферма так свиноферма — уж кому-кому, а Кешке было совершенно безразлично, где работать. Ему бы забашлять рублей триста, чтобы погулять пару недель на полную катушку, отвести душу: бухла вволю, чинарики не собирать. Все, как у людей.

На свиноферме шабашники устроились с тем же комфортом — в отдельном доме на три комнаты. Бичи тоже не прогадали — заняли фуражный склад, набили в мешки соломы. Получились матрасы — почти перины. Правда, пыльно, тяжелый дух прелого зерна, но он все же лучше едкой вони навоза. Зато есть электричество.

Кешка сразу же нарезал из плотных бумажных мешков 36 открыток, нарисовал на них королей, дам и прочую карточную братию и до полночи резался с Митяем в «дурачка» на щелбаны.