Читать «Кроме тебя одного» онлайн - страница 2

— За утро, что ль, развезло? — продолжал поражаться напору весны Кешка.

— За утро, голубь! — Сашка улыбнулся. Бережно приставив к стене тачку, он вытащил из кармана пачку «Астры», закурил. — Чего квелый?

Кешка взглянул на него, как на душевнобольного.

— Спрашиваешь, бляха-муха! Чан разваливается!

— На столе под газеткой стакан бормотухи. Поди полечись!

— Свистишь? — не поверил Кешка, а когда понял, что Сашка не шутит, без лишних слов рванул в кочегарку, не обращая внимания на лужу и на отстающие от его ног ботинки.

Через несколько минут он вышел на улицу уже в сапогах и относительно счастливый. Попросив закурить, снял с себя грязную фуфайку, расстелил на шлакоблоке, сел. Глубоко затянулся, щуря на солнце серые прояснившиеся глаза. Сашка с необидной усмешкой и с интересом смотрел на своего сожителя, будто впервые видел его. Длинные русые волосы Кешки сбились в колтуны, и немудрено — он не имел расчески. Не было у Кешки и бритвенного прибора, отчего впавшие щеки и острый подбородок его заросли дикой щетиной. Невысокий и худой, теперь еще и сгорбившийся, он походил на подростка, сбежавшего из детского дома.

— Где взял с утра, Сашок? — спросил Кешка ради спортивного интереса.

— «Де взял, де взял» ?! Купил! Пока ты дрых, я у Нюрки в «Сельхозпродуктах» выдурил. Ломалась, стерва: до одиннадцати, мол. Но дала.

— В долг, что ли?

— Ты что, очумел вчера? С твоего червонца осталось. И на курево хватило. — Сашка сходил в котельную, принес табуретку, сел напротив Кешки.

После нескольких минут молчания Кешка, скривившись, будто кольнуло у него под селезенкой, сказал:

— Вспомнил! Я же, бляха-муха, вчера сортир в типографии чистил. Заведующий, Мажит, щедрый. Потюкал полчаса — червонец на лапу.

— Оттого щедрый, что некому, кроме тебя, тюкать!

— Фуфло не гони, Сашок! Это калым — что надо! Зева дашь— Булат Длинный перехватит.

Сашка добродушно усмехнулся.

— Я и говорю, что, кроме тебя да Булатки, в Жаксах золотарей не осталось.

— С кем ты меня сравниваешь?! — завелся Кешка. — С Длинным? Это же дерьмо собачье! Я с ним на одном километре не сяду. Он не бич, он, сука, в кафе ошивается, недоедки подбирает! Вчера, пока заврайоно за компотом ходил, он у него шницель спер.

— А я и не сравниваю. — Сашка лениво, как кот на завалинке, млел под солнцем. — Ты с голоду сдохнешь, а объедков не возьмешь. Одно слово — благородный бич!

Кешка расчесал грудь под грязно-серым свитером прямо через прореху, словно сам прорвал ее для удобства. Он не понял: с одобрением или осуждением сказал это кочегар.

— Обидно Сашок. За бичей обидно. Какую только шваль, вроде Булатки. к нам не причисляют! Возьми ворюгу того... как его? Ну... что овощной ларек накрыл...

— Ты о Вездеходе?

— О нем. Ты хоть знаешь, откуда у него кликуха такая?

Сашка равнодушно пожал плечами.

— А что ты знаешь, бляха-муха?! Машине-вездеходу любая грязь — до фонаря. И ему тоже. Бутылки по всем парашам собирал в любую погоду. Один раз, бля, за пятнадцать километров стеклотару пер. Кто его видел хоть раз без мешка?

— Не припомню. — Кочегар зевнул. Разговор с Кешкой его мало интересовал, и участвовал он в нем лишь потому, что утро выдалось замечательное, и дел особых не было.