Читать «Олимпиец» онлайн - страница 108

На дорожке тренировались Джек и Питер. Сэм гонял их, как в своё время нас. Рывок — стоп, рывок — стоп. Мы шли к старту, и пришлось пройти мимо них. Я сказал: «Доброе утро, Сэм». Но вместо ответа он повернулся к окружающим — их было немало — и произнёс такую речь:

«Леди и джентльмены. Сейчас вы имеете возможность наблюдать в действии два противоположных метода тренировок. Один из них — интервальный метод, который использует профессор Гиземан, вот он сам, на мой взгляд, этот метод превращает бегунов в роботов. Мои методы, как вам известно, не отличаются рабской привязанностью к беговой дорожке. Для них нужно пространство, где бегун может свободно бегать, предпочтительно в прекрасном и вдохновляющем окружении природы: холмов, деревьев и травы. Здесь мои два бегуна, Джек и Питер. Лишь наводят лоск на то, что уже проделано в Лондоне.

Так оно и должно быть, так мне кажется. Хорошо подготовленный бегун не нуждается в напряжённом беге непосредственно перед соревнованием. Но методы профессора Гиземана чисто механические. Однообразный механический труд только в одном темпе и одним способом. Это не значит, что тренируемый им бегун Айк Лоу не победит в этих Играх. Пять лет он тренировался у меня и не может всё растерять за несколько месяцев.

Если он придёт первым, найдутся люди, которые скажут, что он победил не благодаря моим методам, а вопреки им, потому что его тренировал профессор Гиземан. Это меня позабавит, друзья мои. Я уже давно потерял всякое уважение или вкус к публичному признанию. Наградой для меня служат достижения моих воспитанников, даже если они попадают в руки моих соперников или хулителей. Я знаю, и они знают, кто по–настоящему обеспечивает их успех. Я не таю злобы на тех, кто меня покидает, я просто их жалею. Мне жаль их потому, что они отказываются от тренировок, которые рационально рассчитаны на спортсмена, и принимают метод, который превращает их в ноль.

Вот перед вами человек, который мог стать величайшим в мире милевиком. Обратите внимание на его прекрасные движения. Именно я научил его так двигаться. Если он честен, то не станет этого отрицать. Но я боюсь, что теперь ему уже не удастся использовать всех своих возможностей, а я никогда не соглашусь снова тренировать его, даже если он будет умолять меня. Возврата быть не может. Если спортсмен от меня уходит, это окончательно. Наши отношения не ограничиваются физической подготовкой, в них есть нечто большее, чем чисто механические усилия.

Посмотрите на него. Вы видите перед собой великого спортсмена, который сам себя предал».

А на следующий день я получил от неё письмо.

«Дорогой Айк. Долго думала, нужно ли отвечать тебе. Десятки раз принималась писать, но переставала после первой или второй строчки — так трудно выразить словами мои чувства, тем более написать о них.

Я не собираюсь упрекать тебя за твоё поведение. Я поняла, что твоей вины тут в общем–то нет, ты не мог вести себя иначе. Я даже поняла, что все мы, в том числе и я, помогли тебе стать таким.