Читать «Олимпиец» онлайн - страница 106

Мать вышла в гостиную в переднике, располневшая и седая, глаза милые и проницательные. Она поинтересовалась, кто я такой, и, не поняв, друг я или враг, повела себя настороженно, но вежливо, спросила, не хочу ли я выпить чаю.

Когда она вышла, а мы с Джил сели, я сказал: «Он мне звонил из Нюрнберга два дня назад». Я знал, что разговор предстоит трудный. В её нынешнем положении любое неосторожное слово могла ранить.

«Тебе звонил?» — Она смотрела на меня пристально и враждебно; конечно, это было унизительно, что он втянул в их междоусобицу меня. — И что же он просил передать?» Я ответил просто: «Он уже думает по–другому. Пусть всё будет так, как ты хочешь». Она продолжала: «И он послал тебя, чтобы ты это сказал?»

«Послушай, Джил…» — Но она меня прервала: «Ты можешь ему передать: если он хочет мне что–то сказать, пусть делает это сам». Она была совершенно права. «Джил, я хочу, чтобы ты только в одно поверила. Я знаю, ты меня недолюбливаешь. — Она промолчала. — Но я и вправду хотел помочь, думал, мой приезд что–то даст».

Она слушала, не глядя на меня, потом, помолчав, сказала: «Я тебя не виню». Пожалуй, рассчитывать на большее я и не мог.

Вернувшись в Лондон, я ему позвонил и посоветовал прилететь самому и всё уладить.

Какое далёкое, какое трогательно видение: вот они бегут вместе в Хампстед — Хит. Наверное, счастье недолговечно…

До отъезда в Перт мы не встречались; по правде говоря, я боялся встречи с ней: если бы мы поссорились, это могло бы начисто выбить меня из колеи. Увозить всё это с собой за двенадцать тысяч миль? Мысли о ней давили бы на меня день и ночь.

После визита Алана я позвонил Джил, и если бы она говорила по–дружески, как–то подбодрила, я поехал бы в Манчестер. Но она была холодна, как прежде. «Послушай, — сказал я, — я хочу ребёнка. Рожай его на здоровье. Серьёзно». А она только ответила: «Очень хорошо, Айк».

«Это всё, что ты можешь сказать?»

«Да, всё». — Казалось, она вот–вот расплачется, но она повесила трубку. Никаких «как у тебя», «как тренировки». Поэтому, вернувшись в Лондон, чтобы присоединиться к команде, я уже больше не звонил ей — наверное, был не прав, но уж очень боялся. Правда, я написал ей, что сильно изменился, что люблю её и не заехал перед отъездом только потому, что ужасно волновался перед таким событием, — она должна понять меня, зная, что мне предстоит.

Я даже не зашёл домой — не мог там быть без Джил, — вместе с командой жил в «Ланкастер — Гейт». Жаль, что с нами не ехала Хельга, — может, её присутствие мне бы помогло, но не исключено, конечно и обратное.

В последние две недели она уже не тренировалась в Спортивном институте. Оказывается, Курт отчитал её, велел оставить меня в покое перед таким важным соревнованием, заявил, что она обязана думать о других. «Я ответила, что ты не ребёнок, и сам знаешь о предстоящем соревновании, и пусть он тебе говорит, что надо делать, а не мне».

Словом, она скрылась из виду, и так действительно было лучше. Я ездил во Франкфурт один, и она не подбирала меня на своей проклятой машине. Как–то она сказала: «Знаешь, Курт предпочёл бы иметь дело не с мужчиной или женщиной, а с роботами, на которых можно всё измерить, а когда они не бегают, он бы их выключал».