Читать «Дедушкин родник» онлайн - страница 26

Кабаны напились, потом залезли в воду, подняв со дна ручья темный ил.

Когда кабаны ушли, Олененок подбежал к ручью. И что же?

В мутной воде он не увидел своего отражения, и голос ручья звучал не ласково, как всегда, а глухо и сердито.

«Вот и конец нашей дружбе!» — с обидой в сердце подумал Олененок и понуро побрел прочь.

Больше Олененок не ходил к ручью, но сильно тосковал и однажды рассказал о своей беде Оленихе.

— Глупенький ты еще у меня, — улыбнулась Олениха. — Не на тебя рассердился лесной ручей, а на кабанов, которые замутили его воду. Та вода давно утекла в реку — чистые ключи питают твой ручей, он остался прежним и, наверно, ждет не дождется тебя, ведь вы с ним друзья.

Со всех ног бросился Олененок к ручью, наклонился над ним и, как прежде, увидел в воде свое отражение — и точеные ножки, и острые ушки. Олененок, как прежде, напился вкусной и чистой воды, а ручей на радостях спел ему самую звонкую из своих песен.

1967

Василий ВАНЮШЕВ

ЧИК-ЧИРИК

Никто не знает, какое имя дала этому воробью его мама.

Ребята же звали его Чик-Чирик, потому что, когда у него бывало хорошее настроение, сядет он на оконный наличник и распевает на разные лады: «Чик-чирик! Чик-чирик!»

В тот день, с которого начинается наш рассказ, воробью петь не хотелось. Может быть, виною тому было низкое, затянутое серыми облаками небо. Воробей, прыгая по дороге, склевывал зерна, просыпавшиеся из какого-то дырявого мешка. С приближением осени меньше стало мошек и букашек, но зато можно было найти немало оброненных зерен и на убранных полях и на дорогах.

Так вот, прыгал молодой воробей, выклевывал из дорожной пыли зерна, как вдруг увидел над собой огромные крылья ястреба. Хоть и молод был воробей, но хорошо знал, что от этой птицы с крапчатым опереньем добра не жди.

Не успел он опомниться, как ястреб впился ему в спину своими острыми когтями и вместе с ним взмыл вверх.

Воробью сначала показалось, что он летит. Попробовал взмахнуть крыльями — не тут-то было: ястреб сжал когти и не давал пошевелиться.

Воробью стало очень страшно. Со страху он закрыл глаза, а когда снова открыл их, то прямо перед собой увидел сороку, которая подлетела совсем близко к ястребу, любопытствуя, что такое он несет в когтях и нельзя ли ей чем-нибудь поживиться.

Покрутившись вокруг ястреба и смекнув, что его когти, занятые добычей, ей сейчас не страшны, сорока обнаглела: то крылом ястреба заденет, то клюнуть норовит.

Какое-то время ястреб терпел ее выходки, но вскоре это ему надоело. Он выпустил воробья и бросился на сороку. Она ловко увернулась и кинулась следом за воробьем, который камнем падал на землю. Раз! — сорока подхватила его на лету, метнулась к реке и, прячась от ястреба, потащила чуть живого воробья в кусты.

Как раз в это самое время Миша пришел на реку, чтобы вырезать ивовый прут на удилище.

Он заметил сороку и бросился следом за нею в кусты.

— Ах ты воровка! — закричал он и кинул комом земли. — Опять цыпленка утащила? Вот я тебе!