Читать «Не убегай, мой славный денек!» онлайн - страница 34

Михня заколебался, сказать отцу или нет, зачем ему ножик. Конечно, если и не говорить, отец все равно отдаст. Но он, наверное, очень обрадуется, когда узнает все. Ножик был дедушкин, а дедушка в свое время тоже отправился странствовать по свету, искать счастья. Он работал батраком, много всякого вытерпел, нуждался, вот и решил бросить это дело, найти что-нибудь получше. Правда, счастья он так и не нашел, но все же в конце концов устроился в городе работать. Андрей ведь тоже хочет делом заняться, значит, пойдет по стопам Михниного дедушки. Так что ножик по праву должен достаться ему. Отец будет рад, что дедушкин ножик попадет в хорошие руки.

— Ну так как же? — спросил отец. — Что ты намерен с ним делать?

— Хочу подарить другу, Андрею Одинкэ.

— У него день рождения?

— Нет… У него в июле… а в июле Андрей будет… ого, как далеко!

— Да неужели? Где же это, интересно знать? Может, его назначили послом за границу? Я что-то не читал в газетах. Видимо, пропустил…

Михня улыбнулся, но потом нахмурился.

— Эх, папа, ты ведь ничего не знаешь. У Андрея такие дела — не до смеха. Такой тяжелый случай… запутанный…

— Ну что ж, давай распутаем!

— Нет, мы не сможем… Он мне дарит на память рогатку, а я ему ножик. Кто знает, когда-то мы опять увидимся?

— Вон что? А почему так вдруг?

— Сейчас я тебе все расскажу…

Матей Драгу с любопытством слушал его.

Под конец Михня спросил:

— Теперь ты мне его с радостью отдашь. Правда ведь?

Однако ответ был совершенно неожиданным:

— С радостью? Без всякой радости!

И тон был не такой, как обычно. Ничего похожего на шутливость. Отец смотрел на него строго, говорил совершенно серьезно и даже жестко. Михня был озадачен.

— Но… я не понимаю, папа… при чем тут я? У меня по математике еще не было четверок. У меня десятка.

— Эх, смотрю я на тебя, парень, и горько мне. Вот состаримся мы с матерью, нам тогда и надеяться не на кого. Ты, очевидно, и тогда будешь так же рассуждать, как сейчас. Люди скажут тебе: «Ты бы проведал своих стариков… Может, им помощь какая нужна…» А ты ответишь: «Не понимаю! При чем тут я? Я живу хорошо, мне ничего не нужно. У меня все есть».

— Папа! Ну как ты можешь говорить такие вещи? — обиделся Михня. — Вот увидишь, как я…

— Спасибо! — перебил отец. — Это когда еще будет. Пока что я вижу другое. Ну-ка дай мне портсигар со стола! Или нет, не надо, ты же не куришь, зачем ты будешь утруждать себя?

— Ох, папа!

Михня подал портсигар, отец закурил. Не дожидаясь, когда отец попросит, Михня принес и пепельницу.

— Ну за что ты рассердился на меня, папа? — начал он. — Я же ничего плохого не сделал. Андрей Одинкэ тоже хороший. Но отец у него такой человек… как бы сказать… он не шутит, как ты. Если Андрея оставят на второй год, тогда все! Ему домой и показываться нельзя…

— А почему он должен остаться на второй год?

— Так он же в математике ни бум-бум.

Матей Драгу примял сигарету. Михня услужливо взял у него пепельницу и отнес на стол. Потом посмотрел по сторонам, не надо ли еще что сделать. Поправил ковер на полу, разгладил скатерть на столе, сдул пепел с подушки.