Читать «Зона Синистра» онлайн - страница 36

— Надеюсь, вам хорошо было.

— Было не плохо, господин.

— Может, Господь все устроит к лучшему… А если нет, то в один прекрасный день я уеду отсюда. Скажу вам по секрету: у меня есть другая жизнь.

— Я так и думала, господин. Вы знавали господина Золтана Марморштейна? Он тоже уехал.

— Нет, не имел чести.

— Может, он еще вернется, потому что это — его портянки.

— Если, вернется, скажем: добро пожаловать.

Ночью ветер и снегопад прекратились; озаренные лупой вершины сияли так ярко, что в горнице стало светло. Стояла полная тишина; только похрустывал снег вокруг дома — словно и в самом деле возвращался Золтан Марморштейн, поддерживая штаны, наполненные тяжелыми кишками. Эльвира Спиридон вылезла из-под одеяла, встала возле окна. Она стояла там долго, может, несколько часов, и плечи ее были мягки, округлы и лиловаты, как заснеженные вершины за окном. Лишь на рассвете она вернулась в постель; колени и зад у нее были как лед. Или как стекло. Согревая дыханием ее закоченевшее тело, я принюхался к складкам ее кожи.

— О, я еще не говорил о том, как вы пахнете. Вот тут, например, на шее. Мне нравится очень. Не каждая женщина может похвастаться таким запахом.

— Когда я к вам собиралась, муж меня искупал. И кое-где умастил ореховым маслом.

— Ага, значит, это орех!.. Первый раз слышу про такое. Во что бы то ни стало надо познакомиться с вашим мужем.

— Да ведь вы его знаете. Вы ему жизнь однажды спасли.

Много лет не приходилось уже мне отдыхать вот так, голышом, на лоскутном одеяле, рядом с дышащей теплом печкой. А чтобы еще и ноздри тебе щекотал при этом легкий ореховый аромат — и совсем никогда. И я сказал себе: «Чего ты хочешь еще? Ты получил все, о чем только можно мечтать. Ты лежишь, развалившись, в тепле и неге, и к коленям твоим прижат бархатный зад Эльвиры Спиридон. Ты достиг вершины, парень!»

— Я ведь еще не знаю вашего имени, господин, — неожиданно отвлекла меня от раздумий Эльвира Спиридон.

— В самом деле… Но могу вас успокоить: скоро, не позже ближайшего вечера, я вам его сообщу.

— Потому как, мало ли, вдруг выйдет так, что и мне иной раз надо будет к вам обратиться.

— Вы правы. Только, пожалуйста, потерпите чуть-чуть, скоро я вам представлюсь. Не знаю, может, вы мне тогда не поверите: дело в том, что недавно бумаги у меня потерялись. Насчет имени надо мне срочно поговорить с полковником Кокой Мавродин. А пока я вынужден помалкивать, к сожалению.

— Я просто подумала: если бы можно было звать вас по имени, мне бы к вам легче было привыкнуть.

Когда ей иногда случалось садиться на топчане, я — ради шутки, конечно, — норовил посмотреть в окно то над самым ее плечом, то, наоборот, под мышкой. Впрочем, и там, и там я видел одно и то же: долины, подернутые лиловой дымкой, из которой высовывались остроконечные верхушки елей, вороньи стаи, взмывающие в воздух и летящие к крутым склонам хребта Поп-Иван, и заснеженные вершины, которые как раз осветило вставшее над горами солнце.

Пока горница проветривалась, мы молча стояли рядом друг с другом у открытого окна. Руки наши соприкоснулись, потом напряглись, словно пробуя одолеть друг друга, потом, примирившись, переплелись. Между нами, в раковине известной лишь нам двоим тайны, наверняка пряталось имя одного и того же человека. Того, чьи следы, как свидетельства тихой и бескорыстной верности, извилистой тропкой кружили в снегу возле дома.