Читать «Начало перемен» онлайн - страница 5

— Думаю, — сказала Катя, — довольно широкая категория даже молодых баб до сих пор на тебя западает. Но ты скучлив, они тебе кажутся глуповатыми, и ты сам их игнорируешь. Наверное, лет до тридцати–тридцати пяти ты предпочитал обычные отношения с женщинами, и получалось у тебя не намного хуже, чем у чеховского Гурова. А потом не смог найти близкого человека и перешел на профессионалок — с ними тебе проще и удобнее.

И опять Гуров уже не удивился точности диагноза.

Потом Кате надоело возиться с книгами, и она переключилась на него. Момента этого Гуров ждал с напряжением — к вечеру почувствовал, что после прошедшей бурной ночи вряд ли на что–нибудь будет способен. И Катя тут же это напряжение почувствовала.

— Серый, — театральным шепотом спросила она, — что ты мнешся? Что ли, в шкафу другая телка? Так будет классная групповуха!

Гуров засмеялся.

— Ну, видишь, все пучком! — Катя молниеносно расстегнула ему брюки. Замерла на секунду, как будто к чему–то прислушиваясь. И мягко изменила тон, подняв руку повыше и уже вполне платонически поглаживая ему живот:

— А может, просто поспим? Я узнала значение этого слова. Это хоть и извращение, но оно уголовно не наказуемо. Я что–то мартини перебрала. Девочке стишок на ночь, а?

— Стишок? — удивился Гуров.

— Серенький, мне так безобразно давно кавалеры не читали стихи, что тебе предназначено судьбой это исправить. Дя–аденька Сережа, почита–ай стишок! Дя–аденька Сережа!

Гуров усмехнулся.

— Ну, держи. Вещь своеобразная:

Любимый — это древний бог, Которому несут начатки Колосьев и плодов; у ног Его дымится пепел сладкий. Любимый темен и незрим, А образ грубо размалеван, Но тот, кто прячется за ним, Не выдает себя ни словом. И не достичь его ушей, Закрытых век, коленей острых Всему, что взращено в душе, Под черным солнцем в рощах пестрых. В тяжелом золоте костров И в складках жертвенного дыма, Не принимающий даров, О нет, не человек Любимый. Не тот, кого мы ждем, кому Мы подвигаем чай в стакане, Чье тело разбавляет тьму, На ком, как бы на истукане, Возможно различить черты Лица, прийти в расцветший рядом Сад судорожной наготы, Знакомый с временем и градом, — Не человек, не зимний сад, А сторож сада — нет, не сторож, — Его не позовешь назад, Не поцелуешь, не повздоришь, — Любимый — это божество, Что за спиной у человека Взывает именем его, Стуча в стекло без слов, как ветка. Не подкупить, не побороть Окажется желанным самым — А чтобы сквозь живую плоть Бог тихо посмотрел в глаза нам. (стихотворение Т. Вольтской)

За ночь Гуров вполне восстановился, и утро они провели замечательно. После чего Катя заявила, что они честно заслужили мороженое, которое и нашли без особого труда, устроившись в закутке пустынной открытой верандочки на крыше все того же японского ресторанчика.