Читать «Великий Новгород в иностранных сочинениях. XV — начало XX века» онлайн - страница 73

О былой новгородской вольности как альтернативе абсолютизма в 1835 году писал швед Юхан Бар в своих путевых записках, которые в известной мере восполняют образовавшийся после русско-шведской войны 1808–1809 годов почти пятидесятилетний пробел в издании заметок шведских путешественников о России. Древняя история Новгорода, с которой он познакомился еще до поездки, очень интересовала Бара, поэтому он предвкушал встречу с ней и, приближаясь к городу, досадовал «на то, что у его лошадей, несущихся во весь опор, нет крыльев».

О прошлом Новгорода Бар знал, что он «является одним из древнейших русских городов. Здесь поселились и правили призванные варяги. Его название Новгород, Новый город, происходит от того, что первое славянское поселение было в версте вверх по течению Волхова, там, где они построили большой город Славянск, следы которого остались на месте поселка Старое Городище, который позднее переместился ближе к Ильменю, туда, где он находится теперь».

Легендарный предшественник Новгорода Славенск (Словенск, Славянск) упоминается в «Сказании о Словене и Руссе», представляющем комплекс этногенетических легенд, возводящих этнонимы и топонимы к именам потомков Ноя Словена и Руса, переселившихся на север, где они построили город Великий Словенск, который то приходил в запустение, то возрождался и со временем получил название Новгород. В середине XVII века «Сказание» было признано официальной версией начальной русской истории и включено в Патриарший летописный свод.

В качестве предшественника Новгорода Славенск упоминает также Раупах: «О его происхождении в истории не сохранилось ничего, кроме нескольких древних легенд. Название, которому уже тысяча лет (Новгород или Новый город), указывает на существование более древнего города, который, вероятно, назывался Славенск и чьи руины якобы до сих пор находятся на Городище».

Об отношениях Великого Новгорода с Москвой Бар писал:

Хотя ранее Новгород был на самом деле независимым, он вовсе не оспаривал власть великого князя. Его посланники дружественно принимались, налоги безоговорочно платились, в случае войны или какой-либо надобности не было отказа ни в войске, ни в продовольствии. Но, желая противостоять постоянно растущей царской власти, новгородцы сговорились со своими ближайшими соседями — Польшей и Литвой. Иван III решил, что отныне в России будет один государь, которому слепо будут повиноваться все от подножья Урала до берегов Наровы.

«Последние отголоски былой вольницы», по мнению Бара, были уничтожены Иваном Грозным, а «строительство Архангельска стало последним ударом, нанесенным его дотоле процветавшей торговле».