Читать «Великий Новгород в иностранных сочинениях. XV — начало XX века» онлайн - страница 71

Примерно в это же время историю Новгорода затронул Вольтер. В своей «Истории Российской империи при Петре Великом» (1760) он отметил его особую роль в истории России. Новгород был для Вольтера не столько оплотом демократии, сколько крупным торговым центром. Поэтому он связывал его упадок не с событиями 1478 года, а с неудавшимися попытками Ивана IV наладить на Балтике торговлю с Западом.

К истории Новгородской республики обращался французский историк Пьер-Шарль Левек. В многотомной «Российской истории» (1782) он представил Новгород как своего рода очаг свободы в Древнерусском государстве. С явной симпатией он описал новгородскую демократию и зачатки гражданственности и с сожалением признал что «республиканские устремления» новгородцев, превращавшиеся порой в опасное безначалие, в конечном итоге должны были отойти на второй план перед необходимостью объединиться в единое государство «сильного мужа Ивана III».

Таким образом, памятники европейской письменности XVIII века зафиксировали процесс превращения Великого Новгорода в провинциальный центр Российской империи.

Многие иностранные наблюдатели подчеркивали, что Великий Новгород некогда «считался одним из наиболее могущественных в Европе» (Брюс) и был «несравненно великолепнее нынешнего» (Белл), но теперь этот «город священников» (Кук), в котором «повсюду видны признаки упадка» (Меереман), «помимо своих церквей и монастырей, не имеет большого значения» (Хавен). Наслышанные о былом великолепии Новгорода иностранцы нередко были разочарованы, столкнувшись с новгородской реальностью. Поэтому тема контраста в иностранных сочинениях соседствовала с темой обманутых ожиданий. Тем не менее для некоторых путешественников Новгород по-прежнему был «древен, знаменит и велик» (Георги).

XIX — начало XX века.

Тень великого имени

В первой половине XIX века Новгород представлял собой уездный «изрядно разрушенный город» «ганзеатических воспоминаний и православного либерализма» с явными признаками упадка, во многом уступавший другим российским городам. Новгородский губернатор П.И. Сумароков считал, что у этого «печального», «томного» города все осталось в прошлом. Для многих русских путешественников он был «дряхлым разрушающимся прадедом русских городов».

Того же мнения были почти все иностранцы, побывавшие в это время в Новгороде. Так, немецкий писатель Иоганн Готфрид Зейме увидел в Новгороде только тень былого величия:

В Новгороде перед нами открываются только остатки былого великолепия. Огромных размеров замок относится, по-видимому, еще ко времени Ганзы. Издалека кажется, будто город и теперь еще имеет большое значение; внутри же все выглядит пустыми заброшенным. Правда, в церквах нет недостатка, но благоустроенных людных улиц очень мало. Кругом так много обширных пустырей, что жители, пожалуй, могли бы выращивать и хлеб и все свое продовольствие, не выходя за его ворота. Где те времена, когда Новгород заставлял трепетать царей и когда возникла поговорка: «Кто пойдет супротив Господа Бога и Великого Новгорода?»