Читать «На исходе зимы» онлайн - страница 14
Леонид Андреевич Гартунг
Тут я строгости набрался, да как прикрикну:
— А ну, Юлька, или как тебя там… Давай без чудес. Марш за перегородку и чтоб через минуту к нам босиком явилась.
Что ей делать? Тону моему командирскому покорилась, повозилась в углу за книгами и является. Глянул я — так и есть: на правой ноге пальцы — как сосульки. Мы ее на диван. У меня был некоторый опыт — одному долговязому немчуре огромные его лапы под Старым Осколом растирал. Он, как бегемот, ревел и по-немецки ругался, однако мне это как с гуся вода, ибо я немецкого не понимаю. Умаялся вконец, но все же его лапы сорок пятого размера от ампутации спас. Так то лапы были, а тут — нечто хрупкое, почти, можно сказать, ювелирное. Неизвестно как и подступиться с нашей мужской неуклюжестью. «Черт возьми, думаю, зачем только природа столь тонкие штуки производит?»
Глазкова Варя, хоть ее и не просили, первая за дело принялась. На колени перед подружкой опустилась и давай растирать, только, смотрю я, жалости много, а толку мало. Легонько так пальчики ее поглаживает, словно котенка по головке. Тут, к счастью, Васька вмешался. Варю в сторону.
— Дай-ка я возьмусь.
И взялся. Юлька тотчас же в крик и в слезу.
— Ой, не надо! Ой, мамочки!
Мне аж смотреть больно. А Васька трет и приговаривает:
— Терпи! Хочешь, чтоб пальцы тебе отрезали? Лишние они тебе?
Юлька губки прикусила, слезы градом, а терпит. А Васька дело делает и для пущей важности строжится:
— Плачь, сколько душе угодно, только не дергайся!
Через некоторое время смотрю — пальцы помороженные оживели и так разгорелись, что того и гляди от них диван затлеет.
— Все, — командую. — Хватит! А то кожу сдерешь.
Васька нехотя согласился, что хватит, а сам, между тем, так увлекся этой медицинской процедурой, что еще бы растирал да растирал.
С улицы шофер сигнал подал. Ваське уходить пора. И тут я заметил один его жест, весьма примечательный: Юлька уже на диване сидела и улыбалась. Улыбка у нее от уха до уха, рада, что все обошлось, а Васька наклонился и легонько так указательным пальцем со щеки ей слезинку смахнул.
— Теперь, — говорит, — все в порядке.
А я себе заметил: «У ней-то в порядке, а у тебя-то, брат, кажется, беспорядок начинается».
А он, лихая душа, уже от двери кричит:
— Иван Леонтич, пиши расписку: приняты на подотчет две красавицы в полном комплекте. — Честь отдал, и опять мне: — А побриться вам надо срочно. И весьма срочно…
Потрогал я щетину на подбородке — и верно, надо. А я и не замечал.
Так вот эти девицы из училища и поступили в полное мое распоряжение вплоть до восьмого марта. Это почище всяких сюрпризов. Кофейник на плиту, а сам чуть не бегом к Анастасии Андреевне. Тут уж не до амбиции ни ей, ни мне. Она на скорую руку кое-что мобилизовала. Все в корзинку. Притаскиваю. Освобождаю стол от газет и журналов, располагаю хлеб, яйца, сало и пирожки с капустой.
Девицы чуть пожеманились, чуть понекали, однако молодой аппетит красноречивее моих слов. Сели за стол, дружненько приступили к делу, а я поодаль. Газетку в руки, а сам поверх нее поглядываю.