Читать «Баронесса Настя» онлайн - страница 50
Иван Владимирович Дроздов
— Но вы же мне сделали замечание.
Пряхин смешался на минуту.
— А это так… для порядку. Но вообще–то… вы, верно, не впервые маховичок в руках держите?
— Да, ходила к пушкарям. Они мне позволяли.
— Это меняет дело. Важно в бою не растеряться… А вам нужна моя помощь? — вдруг выстрелил он, как пароль, на чистейшем немецком языке.
Она повернулась к нему и взгляды их встретились. Её серые с прозеленью глаза расширились, сделались круглыми, как у совы.
— Откуда вы знаете немецкий язык? — спросила Настя по–русски.
— Я рано потерял отца, — продолжил он по–немецки, — и вырос в немецкой семье. Невдалеке от Камышина и Сталинграда.
— Да, там колония ольденбуржцев. При Петре Первом приехали.
Сержант кинула взгляд по сторонам, — близко никого не было.
— О том, что вы владеете немецким, кто–нибудь знает?
— Нет, никто.
— Хорошо. Я вам советую, нет, я вас очень прошу, я даже требую: храните это в тайне.
— Я так и делаю. Помните там, в ночном полку, — разве кто знал об этом?
— А там почему вы скрывали?
— Стоило мне проболтаться, как меня тотчас забрали бы в разведку.
— Вы боитесь?
— Нет, не боюсь. В авиации любил летать, а тут… полюбил артиллерию. Вы же вот хотите стрелять из пушки, я — тоже.
Девушка задумалась. Глаза её сузились, потеплели. Страх за него прошёл. Она не хотела, чтобы Пряхин ходил в разведку.
— Разведку я люблю больше, — там риск, схватка характеров. Но там я боюсь другого, до дрожи, до боли в сердце. Меня пугает плен.
— Да, конечно, я понимаю. Но вам и отец запретил.
— Экспедиция готовится помимо отца. Он о ней ничего не знает и не должен знать.
— Вам нужен шофёр!
— Да, нужен. Я об этом подумаю. А сейчас идите. Мы не должны подолгу оставаться вместе.
Владимир пошёл к своему окопу. Занятия продолжались.
Старший лейтенант после многочасовых занятий на плацу приходил домой, ужинал молоком с белым хлебом и уходил в хлев на сеновал. Спал он крепко, без сновидений и до тех пор, пока не разбудит ординарец Куприн.
Сном младенца спал он и на этот раз. И, внезапно проснувшись, не знал, сколько он проспал и который был час, но чётко и громко раздавшаяся немецкая речь точно молотом ударила его по голове.
— Я напишу Сталину, и вы оба с отцом загремите в Сибирь. Не забывай, что ты родилась в Германии, жила там шестнадцать лет, с двадцать четвёртого по сороковой год, — и по духу, и по воспитанию ты немка.
— Я русская, в отличие от вас.
— Ты немка, и никуда от этого не уйдешь. Это ведь как представить. Скажу, что сам видел, как ты фонариком подавала сигналы вражеским самолётам.
И после паузы:
— Вот настрочу доносик… Можешь представить, что будет тогда с твоим любимым папенькой, а заодно и с маменькой.
— Вы не посмеете.
— Я посмею, а ты лучше не сопротивляйся. Командованию язык нужен. И не кто–нибудь, а офицер, да ещё штабной.
Пряхин проснулся и жадно прислушивался к разговору. Подобрался к стене, где под самой крышей была оторвана доска и сияла звёздами полоска неба. Заглянул вниз и увидел стоявших один против другого мужчину и сержанта Абросимову. Мужчина вновь заговорил по–немецки.