Читать «Записки пожилого человека» онлайн - страница 403

Ко мне вдруг как бы приблизилось то, что казалось далекой историей. Вот так, наверное, в девятнадцатом году, гонимые революционной бурей, уезжали в Крым Мандельштам, Эренбург, Вересаев. Уезжали, не предполагая, представить себе этого не могли, какие тяжелые и долгие испытания их ждут — голод, болезни, сменяющиеся, но одинаково скорые на расправу с подвернувшимися под руку людьми власти. Думали, месяц-другой, и все успокоится, жизнь наладится, войдет в нормальные берега, и они вернутся домой. А возвращались в Россию с большими и драматическими приключениями, кто через год, а кто и через два (к тем, кого я назвал, можно прибавить еще Булгакова), кружным — прямого не было — путем через Сухуми, Тифлис.

Война настигала всюду

Чего только эпоха войн и революций ни выделывала с судьбами людей…

Был я в командировке в Сараево. Редактора выходившего там литературоведческого журнала я хорошо знал, он не раз бывал на всяких литературных мероприятиях в Москве, в том числе и у нас, в «Вопросах литературы». Однажды приезжал с женой, знакомя с ней, сказал, что она по матери русская. Жена, однако, в отличие от него по-русски не говорила. Как странно, подумал я тогда.

Когда я оказался в Сараево, он пригласил меня к себе домой. Теща, которой он меня представил, заговорила со мной таким прекрасным, чистым, интеллигентным русским языком, который я слышал лишь у старых петербуржцев, у некоторых моих преподавателей в военно-морском училище, офицеров еще царского флота. Кстати, она и была из семьи потомственных офицеров флота, а отец ее стал одним из первых военных летчиков в России.

Я стал ее расспрашивать. Она охотно отвечала. Похоже, я был первым человеком из Советского Союза, с которым ей пришлось подробно беседовать. Девочкой она вместе с родителями оказалась в эмиграции, в Югославии закончила русский институт благородных девиц (он там в двадцатые годы функционировал), стала врачом, вышла замуж за черногорца, войну провела в партизанском отряде.

Во время беседы всплыла ее семейная история, как она заметила, характерная для расколовшейся в войну русской эмиграции в Югославии: ее двоюродный брат, ненавидевший советскую власть, стал служить усташам, а его мать, ее тетку, казнили за связь с партизанами, то есть с ней, ее племянницей.

Почему не выучила дочь русскому языку? После разрыва Сталина с Тито симпатии к русским, знание русского языка могли повлечь за собой нешуточные неприятности.

Когда через неделю я собрался уезжать, мой коллега попросил меня заехать к нему попрощаться с тещей: «У нее есть к вам дело».

Вот суть этого дела. В конце войны партизаны в кармане немецкого офицера обнаружили советскую медаль «За отвагу»: то ли отобрал у пленного, то ли снял с убитого. Медаль отдали ей — русской. Но советские части не дошли до тех мест, где действовал ее партизанский отряд, потом отношения с Советским Союзом испортились — хуже некуда, и медаль так и осталась у нее.