Читать «Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу» онлайн - страница 64

– Вы сошли с ума? Вы воображаете, что это каприз? Что я говорила это, чтоб уколоть вас? – Даже, может быть, по досаде, из ревности? – Вы могли бы слышать, что я говорю вовсе не таким тоном. Я просто говорю вам, что вы должны сделать. В следующий антракт вы придете. Но если вы смеете войти в ложу, я рассержусь. И сумею заставить вас уйти. – Я сказала вам: идите к ней. Она затворила дверь ложи.

* * *

Второй акт кончился. – Пойду посмотрю, жив ли мой Нивельзин, – сказала Волгина.

– Что значит любить человека! Предполагаешь всякие беды с ним, если он не на глазах! – А вот я так уверена, что он не умер, потому что слышу, давно кто-то все ходит мимо ложи по коридору.

– Позвольте мне съездить купить новые сапоги и поднести их ему от вашего имени, Лидия Васильевна, – сказал Миронов.

– Надумались, Нивельзин, – поняли, что я вовсе не сердилась на вас, а просто говорила, как вам следует сделать? Или еще не поняли? – По крайней мере видите, что теперь я говорю нисколько не сердясь? А теперь было бы гораздо больше поводов сердиться. Как вы смели не послушаться меня? – Предупреждаю вас, я очень не люблю приказывать, и если приказываю, то, значит, считаю необходимым приказать. – Где вы пропадали? Все время сидели или бродили по коридору? – Вот было бы хорошо! – Надеюсь, вы не делали из себя такого посмешища для капельдинеров и их детей? – Надеюсь, вы уходили в фойе?

– Да, я ходил курить, – отвечал Нивельзин, все еще совершенно потерявшийся, как ребенок перед гувернанткою, читающею ему мораль.

– Кто она? – Я могла видеть, что она очень небогата и привыкла к тому, что не уважают ее. Но я и не спрашиваю о том, как барышня с приданым, за которою смотрят мать и десяток сестер, кузин, теток, за которую вступилось бы все общество, если бы кто вздумал топтать ее в грязь. Я спрашиваю: вы любовник ее или нет? – Вы приехали вчера, у вас не было, вероятно, времени сделать ее вашею любовницею, – но вы уже делали ей предложения, или она видела, что вы думаете сделать их? – Это почти все равно. – Вы поступили с нею слишком неделикатно, бросивши ее. Она должна была понимать, почему вы бросили ее, – это обидно, Нивельзин. Понимаете ли вы теперь, почему вы должны были возвратиться к ней? – Исправьте вашу неделикатность. Если вы хотите расстаться с нею, вы должны были сделать это так, чтобы у нее осталось приятное воспоминание о вас. У нее, бедной, не очень много будет приятных воспоминаний, когда придет ей пора раздумья о жизни, – если еще не пришла.