Читать «Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу» онлайн - страница 189

Вот это человек. – это не я. Человек простого, прямого, близкого долга. И с тем вместе всегда готовый хладнокровно Погибнуть за убеждения. Завидую ему.

«Напиши, что я нужен тебе. – и приеду, брошу сестер. По теперь должен думать о них».

А я – презренный эгоист, живу для себя. Правда, у меня нет обязанностей по родству. Мои маленькие сестры еще не нуждаются в моих заботах. На это у меня, может быть, и достанет совести, не быть дурным братом. Но пока я свободен, я должен был бы тем безграничнее предаться делу, делу. А я забываю все для Анюты.

Забываю и хочу забывать. Пусть я эгоист. Но хочу и буду наслаждаться жизнью.

Опять надобно приковать себя к месту, пока станет овладевать сон и мною.

Анюта без конца описывала мне свои тогдашние наряды в тот вечер, перед приходом Черкасова: похохочет моим шуткам, сама пошутит. – и через несколько минут. – ни я, ни сама она, мы не знаем, как. – опять наряды. Она была счастлива ими.

Теперь, мне кажется, я в самом деле начинаю любить се. Но тогда я только был раздражен привлекательностью ее милого тела, прекрасным ее лицом, белизною и очаровательною упругостью груди, справедливыми мечтами, что и все формы ее так же восхитительны. О ее нравственных достоинствах или недостатках я судил совершенно равнодушно. Я не приходил в умиление от ее страстных воспоминаний о нарядах. И теперь, хоть стал любить ее, не могу сказать, что люблю в ней эту страсть. Но и тогда я находил ее слабость извинительной. А теперь понимаю, что глупо было и думать «извинительная слабость», потому что эта слабость вовсе не нуждается в извинении. Она может казаться мне признаком недостаточного развития – только. Мне может не нравиться, если человек не знает арифметики, географии, не умеет читать. Но можно ли говорить: «Надобно извинить ему это, потому что никто не хотел учить его» – что тут извинять? – Он кругом прав. – Так и та недостаточность развития, при которой наряды занимательнее всего на свете. Может ли человек, не желать быть счастлив? Может ли не дорожить тем, что делает его счастливым? – Ей не было не только доступно. – не было хоть бы понаслышке известно никакое другое счастье, кроме доставляемого нарядами.

Вообще во мне всегда возбуждало хохот, когда я читал упреки молодым женщинам за пристрастие к нарядам. Я видел пожилых мужчин, мрачных деловых людей, которые были в восторге от того, что могли украсить себя игрушкою, гораздо менее красивою, нежели хорошенький фермуар. – могли нарядиться в костюм, несравненно менее красивый, нежели бальное платье с кружевами. Я не видел пожилых деловых людей, которые не гордились бы и не восхищались бы своими игрушками и нарядами больше, нежели какая бы то ни было молодая женщина своими брильянтами и платьями. Пока я не увижу, что пожилые, деловые люди стали менее смешными детьми, нежели молоденькие женщины, я не могу думать, что страсть молоденьких женщин к нарядам нуждается в извинении. Молоденькие женщины могли бы отвечать своим порицателям: