Читать «Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу» онлайн - страница 133
Николай Гаврилович Чернышевский
– Что же значит все это? – тихо спросила Волгина Савелову, когда он пошел, наконец, удостаивать созвездия своего хозяйского внимания. – Я не понимаю, чего вы можете опасаться. Ваш муж не думает, что вы призвали меня на помощь против него?
– Петр Степаныч просил, чтобы мы пригласили вас.
– Петр Степаныч? Вы сделали Петра Степаныча моим поклонником?
– Боже мой, боже мой! – Не смейтесь надо мною! – Я должна была просить Петра Степаныча. Мой муж не должен знать ничего. Он не простил бы мне.
Созвездия снова закопошились: слуга доложил о приезде его высокопревосходительства, Петра Степановича.
– Подавать обед, – громко отвечал на доклад хозяин, двигаясь встретить Петра Степаныча.
«Что ж это, – думала Волгина. – Чего она боялась от этого обеда, когда за обедом не будет никого, кроме этих стариков, которые ничтожны для нее и для ее мужа? Петра Степаныча нечего и считать: он свой для нее».
Петр Степаныч обошелся с подчиненными ему звездоносцами очень любезно, гораздо внимательнее, нежели Савелов; потом предался своей обязанности заниматься исключительно Волгиною. Он помнил, что он просил, чтобы она была приглашена.
Вошел слуга и доложил хозяйке, что повар просит извинить и обождать несколько минут: обед еще немножко не готов.
– Обождать, – то обождем, – весело и добродушно заметил Петр Степаныч.
Конечно, он не мог понимать – не мог предполагать, что задержка не в поваре. Волгина взглянула на Савелову, Савелова вспыхнула.
Это было хуже всего, что знала о ней, чего могла ожидать от нее Волгина. – Пожертвовать любовником для нелюбимого мужа – дело такое обыкновенное, – гораздо более обыкновенное, нежели пожертвовать своим положением в свете для любви. Но тут было что-то менее обыкновенное. Какая-то проделка, при которой должен остаться в дураках Петр Степаныч, – и Савелова не предупредила человека, который так честно и сильно расположен к ней. – Первым порывом Волгиной было сказать Савеловой: «Вы ждете еще кого-нибудь?» Но она удержалась: ей подумалось, что Савелова не могла бы добровольно участвовать в интриге против своего честного друга; что, вероятно, принуждение со стороны мужа было слишком грозно; что, вероятно, Савелова и сама достаточно чувствует унизительность своей роли перед Петром Степанычем. Волгина только взглянула на Савелову – и пожалела даже о том, что взглянула: Савелова совершенно растерялась от ее взгляда; так, только ее мужа надобно винить за ее пошлую роль. – Волгина продолжала разговор с Петром Степанычем, чтобы дать ей время оправиться.
В дверях опять явился слуга и провозгласил:
– Его светлость, граф Илларион Илларионович Чаплин.