Читать «Философия элегантности» онлайн - страница 13

Небо и Сена смотрятся друг в друга, повторяясь в своих отражениях и волшебным образом увеличивая мерцание огней, которые в воде сияют изумрудным, а в небе рубиновым цветом.

Нотр-Дам, Париж, начало XX века. Из коллекции Е. В. Лаврентьевой

Эйфелева башня, Париж, начало XX века. Из коллекции Е. В. Лаврентьевой

Дважды отраженный в воде и в небе, величественный Париж как будто постоянно вопрошает всех женщин во всех уголках света, он словно бы спрашивает пространство и время, он задает ВОПРОС ОТ ИМЕНИ ЗЕРКАЛА.

Глава II

Характеры и характеры

Характер! У этого слова необычное звучание. От Х до Р, а потом от К до Р оно перекатывается гремучим шершавым камушком. Оно угловатое, раздражающее, агрессивное, взрывное. Оно – петушиный гребень и дремлющий вулкан, грозящий и многоликий. С ним надо обращаться с большой осторожностью и предупредительностью. Оно скрежещет, как металл, разбивается со звоном, как стекло, гулко ударяет, как колокол, рокочет, как камнепад. Оно жестко и обнажено, и я приближаюсь к нему с опаской. Свыкнуться с этим словом означает жить в его непосредственной близости, стать с ним на «ты», а в случае необходимости обращаться с ним без излишних церемоний, что кажется мне весьма бесцеремонным и маловероятным.

С благоговейным восхищением смотрю я на толстую книгу, на ее обложке написано простое заглавие, да, вот так просто и написано – «Жан Ла Брюйер. Характеры». Я преклоняюсь перед человеком, взявшим на себя смелость стать автором очерков о человеческих характерах. Мысленно я рисую портрет этого Ла Брюйера, повелителя Характеров, который силой своего гения, интуиции и проницательности сумел одержать над ними верх.

Что же касается меня, то я предпочитаю уклониться от этого занятия и предпочла бы вообще никогда не касаться этого колючего, как еж, слова, если бы оно не было ключом ко всему. Без него ничего невозможно объяснить, а манера одеваться – это ни больше ни меньше как успех, как жизнь, как любовь, как чувство красоты, как… как…

Одеваться, не проявляя при этом своего характера, – это значит быть не нагим. А быть не нагим – это не значит быть одетым.

«У каждого свой характер». Эту истину провозгласил Ла Палис, а не Ла Брюйер.

Кто из нас не говорил: «У меня такой характер», «Это в моем характере»? Здесь возможны любые падежи. Или, немного фамильярничая, будто заигрывая с ним: «Мой характерец».

И кто не строил добровольных иллюзий на его счет? Кто с горячностью не убеждал себя, что на самом-то деле его характер совершенно другой, не такой, каким он кажется? Трусливые считают себя храбрецами; застенчивые полагают, что в них достаточно дерзости; сорящие деньгами направо и налево гордятся своим умением экономить, а скупердяи убеждены в своем великодушии. Занудам кажется, что они оригинальны и остроумны, робким и нерешительным – что они полны энергии. И так буквально все… или почти все играют друг с другом, постоянно пытаясь сжульничать.