Читать «Четыре вечера на мертвом корабле» онлайн - страница 67

Проводник кивнул головою.

— Песчинку, которая лежит в глазу человека в час его смертельного страха, я думаю, угадает он и в океане песка!

— Что же ты видел в этих песках?

Кениссора вздохнул.

— Третья весна пошла с тех пор, как басмачи настигли наш караван, опустошив его наполовину. Они не пожалели даже детей!

— Твоих детей, Кениссора?

— Детей моего друга. Я их любил, как своих! И мать не могла оплакать даже их трупы. Никто не видел во мраке их мучений… Но в Черных Лесках высохло не мало слез, пролитых бедной женщиной!

Проводник замолчал. Начальник поднял голову, оглядывая степь, хранившую в мертвых песках тайны не одной страшной ночи. Тогда он отчетливо увидел на обломках стены, торчавшей впереди среди песчаной равнины, мелькнувшую тень человека.

Он вздрогнул и положил руку на плечо проводника.

— Ты видел, Кениссора?

Кениссора поднял голову.

— Я не поверил глазам своим, господин! Кто может быть в этой мертвой пустыне?

— Не знаю! Увидим!

Начальник обернулся к отряду. Четыре человека, истомленных зноем, оглянулись на звук его голоса. Он указал на камни.

— Ребята, надо поймать этого человека! Он не без цели торчит на этой стене и высматривает караваны!

Звук команды заставил насторожиться статных туркменских коней. Всадники в тот же миг пришпорили их, и отряд, взламывая копытами коней тонкую каменистую корку песчаного покрова, крутя за собой вихорьки пыли, быстро дошел до подозрительных развалин.

Пески, подступавшие к самой вершине стены, омывавшие, как волны моря, сторожевой столб, были мертвы. Очковая змея, торопливо развернувшись из клубка, скрылась в камнях.

Начальник отряда крикнул. Даже эхо померкло в пустыне.

Один из всадников, приподнявшись в стременах, передал поводья другому и со спины коня взобрался на стену. Он прошел по ней до сторожевой башенки и крикнул оттуда:

— Здесь чья-то нора!

Один за другим взобрались к нему остальные. Кто-то осмелился заглянуть внутрь, вползши в дыру, заменявшую сторожевое окно. Там в темноте он увидел пару сверкающих глаз и тотчас же выбрался наружу.

— Тут кто-то есть!

— Кто? — крикнули снизу.

— Не знаю!

Тащи сюда наконец!

Он вполз снова и тогда, приглядевшись к темноте, увидел коричневое, нагое тело. Он позвал это существо, оно только глубже забилось в камни и груды истлевшей овчины. Тогда, ободренный его страхом, красноармеец схватил его за руку и потащил наружу. Внизу вокруг башни с нетерпением ждали.

Наконец упиравшийся, царапавшийся и кусавшийся человек был вытянут наружу. Тогда все увидели голого мальчика, с головою, опутанной, как гривой, космами волос, с руками, черными от загара, похожими на когтистые лапы птицы, с темно-коричневой кожей, шершавой, как выжженная глина стен.

Безмолвно рассматривали его всадники.

— Кто ты? — спросил наконец начальник. — Что ты делаешь здесь?

Раим молчал. Звук человеческого голоса был для него нов, но он возбуждал любопытство не более, чем вой шакала, и был непонятнее крика ящерицы.

— Суран айдын! — крикнул кто-то по-туркменски.

Раим не заметил разницы в словах, но оглянулся на голос вниз, и тогда увидел там среди других только-что догнавшего отряд проводника.