Читать «Белый Бим Черное ухо (сборник)» онлайн - страница 368

– А мне надо подвезти корм лошадям: три подводы, – говорит Пшеничкин.

– Мне надо в лес за дубками для крытого тока: две подводы, – заявляет Платонов.

– У меня в поле сегодня пойдет только десять человек, а остальные – на огород, – подает голос Катков.

– Так. Я, Самоваров, выслушал и говорю: борьба за урожай – первое дело. Меня, Самоварова, избрали выправить, а не распылять. Все в поле!

И началось! Спорить, кричать, доказывать! Пшеничкин, красный, как вареный рак, кричал, что лошади подохнут, что он отвечать не будет, что лошадь – не мотоцикл и не автомобиль, в нее бензину не нальешь, что ей требуется не бензин, а рацион зоотехники и что он вообще не понимает, как понимать непонятное. Катков скороговоркой резал, что огород – это деньги колхоза, что все надо делать планово.

Платонов молчал и думал.

Прохор Палыч слушал, слушал все это, да ка-ак стукнет кулаком по столу:

– Всем в поле! Во всех справочниках и календарях написано – борьба за урожай, борьба за хлеб и тому подобно. А вы с капустой, с дубками, с лошадьми своими лезете! На подрыв пошли! Не позволю!

Платонов молчал и думал. Потом все трое сразу вышли. Алеша Пшеничкин с досады настегивал себя по сапогу плетью. Катков выскочил пробкой и стукнул дверью, а Платонов вышел спокойно, будто ничего особенного не произошло.

Время шло. Уже одиннадцатый час дня, а народ слонялся по двору вокруг правления, многие сели на травку, курили и балагурили; волы и лошади стояли запряженными, ездовые сидели, свесив ноги и греясь на солнышке, как заправские лентяи. Никогда такого не было в колхозе «Новая жизнь», а тут получилось… Вот вышли бригадиры из правления, а народ – к ним: что ж, мол, это такое? Какой наряд?

– Не знаю, – сказал Пшеничкин.

– Черт его знает! – сказал Катков.

– Все в поле! – сказал Платонов, увидев выходящего Прохора Палыча.

Раздались возгласы:

– А чего всей бригаде делать в поле? Капуста пропадет.

– Убирать скоро, а в нашей бригаде крытый ток не закончен. В лес надо.

Прохор Палыч все это слышал. Он сразу понял, откуда ветер дует, и сказал бригадирам:

– Вот полюбуйтесь на вашу дисциплину! Двенадцатый час, а у вас люди лодырничают. Развалили колхоз, проходимцы вы этакие! Да еще и массу подстроили на меня, слова-то говорят ваши! Слышь: о капусточке да о дубочках. Эт-то мы учтем!

Тем временем, пока народ волновался, Платонов сказал двум другим бригадирам:

– Зайдемте-ка в конюшню да посмотрим, что там сделать: пора, наверно, мазать ее.

Прохор Палыч упер руки в бока, расставил галифе во всю ширину и решил наблюдать, будет ли выполнен его наряд, а бригадиры вошли в конюшню. Там Платонов и говорит:

– Алеша, ты садись на меринка – и за село: встречай и направляй своих куда следует; а ты, Митрофан Андреевич, садись на мотоцикл – и на огород: встречай своих и моим скажешь, а я догоню помаленьку на дрожках. Но из села выходить всем только в поле. Понятно?

– Есть! – ответили оба и повеселели.

А Катков, проходя мимо председателя, успокоил его: —Все будет исполнено в точности по вашему наряду!

Прохор Палыч был очень доволен, что он повернул руль руководства на полный оборот, и, возвратившись, сказал счетоводу: