Читать «Проповедник «живого дела» (Памяти И.А. Гончарова)» онлайн - страница 5
Владимир Михайлович Шулятиков
И создавая образы Петра Адуева, Штольца и Тушина, он поступал лишь как теоретик, он воплощал в художественные формы лишь мечты того поколения интеллигенции, в которому он принадлежал. Вот почему эти образы в художественном отношении выходили неизменно бледнее нарисованных его гениальной кистью образов раздвоенных «романтиков». Вот почему, несмотря на свое теоретическое пристрастие к «энергичным практическим деятелям», он всегда в последнюю минуту, когда требовалось провести заключительные штрихи картины, он как бы в нерешительности останавливался перед прямолинейностью своих теоретических выводов. Он не проводил никогда этих заключительных штрихов. Напротив, он каждый раз в конце своего повествования несколько развенчивал нарисованные им «идеальные» образы. Так, Петр Адуев в минуту своего полного торжества, выигравший решительное сражение в борьбе с «мечтательным романтизмом», неожиданно должен несколько усомниться в непогрешимости своих взглядов и действий: его жена, которую, как он думал, удалось ему коренным образом перевоспитать, оказывается не в состоянии больше выносить брака, основанного на рассудочной любви. Так, Ольга, выйдя замуж за Штольца и наслаждаясь всеми благами «тихого», «гармонического» счастья, вдруг начинает ощущать по временам какую-то непонятную душевную тревогу, она становилась вдруг «скучна, равнодушна ко всему, в прекрасный, задумчивый вечер, или за колыбелью, даже среди ласк и речей мужа».
Примечания
1
См. «Лучше поздно, чем никогда», стр. 41–47.
2
Психология «деревенского выкормка» в общих чертах выяснена в книге П. Мизинова: «История и поэзия», стр. 338 и след.
3
В параллель этому увлечению передовой интеллигенции идеалом «практического дельца» следует здесь отметить поучительный пример из другой эпохи: самый блестящий из критиков «эпохи великих реформ», как известно, некоторое время увлекался «созидательной работой заводчиков и фабрикантов.
