Читать «Формула красоты» онлайн - страница 67

Да, есть ли в нашем деле евреи? Конечно. Их всегда концентрация на бойких местах. Но отчего евреев не любят? Многим кажется, что они паразитируют на тебе. Там, где иной засомневавшись затопчется, они рванутся вперёд и даже по головам. В народе к ним стойкая неприязнь, должно быть со времён ростовщичества. В романе Стругацких клопы решили продуктовый вопрос. «Мы многочисленны, вездесущи, мы обильно размножаемся… мы своего достигли давно, когда появились на свет эти бурдюки с питательной смесью…» Это об окружающих. Считается, что они нами пользуются.

А в Машке всё в лучшем виде. Она поражает свежестью. Правда, отсутствует изюминка, ради которой мужчины способны на всё. Только к чему нам это сумасшествие? В ней просто всё хорошо. Её можно сравнить с аппетитной калорийной булочкой с выковырнутой изюминкой. Что с того? Ведь может, она не выковырнута, а спрятана внутри. Она из тех, кто постепенно начинает нравится: медленно разгорается, но долго горит.

Есть среди них и типы раздражающие. Один, взятый мной на службу из милости, устроил у меня в кабинете еврейский кагал – собрание книголюбов, так называли они себя. Я был в это время тут же, но они так заверещали, что у меня пропал весь мой энтузиазм.

Стоит навести тень на плетень, и я начинаю сомневаться. Я вглядывался и находил в Маше еврейские черты: всех зажать, но закричать, что насилуют именно тебя. Принцип прост: кричи и бей. Такое исторически оправдано. Кричали о несправедливости и этим пользовались. Двойной стандарт правдоподобия. И шеф таким пользовался. Они должно быть его только зарождали, а нынче настала эпоха безбрежного принципа «дал-взял».

Впрочем, и мы не лыком шиты в стеснённых обстоятельствах. В центре пассажа – шеф, и есть, не может не быть у него ахиллесовой пяты. Чего бы его лишить: любимой, друзей? А он и сам часто меняет их. Он отвергает их раньше, чем успевают они сообразить. В недоумении они, а он уже движется по их телам. Не стоит оправдываться малозначительностью. Убили бы вовремя незадачливого художника Шикльгрубера и избежали бы многих ужасных бед. За это стоит пострадать подобно Христу.

Но нужен особенный приём. Возьмём, к примеру детей помойки. Они жизнью закалены. Они вырастают в грязных бараках и на мусорных свалках, среди дымящейся золы и подобно сорной траве арабидопсиса способны достичь космических высот. В них сохранилась безжалостность трущоб. Они карабкаются по головам, в крови их неудовлетворённость предшествующих поколений.

Нет, бесполезно лишать человека того, чего он и сам не ценит. Кошмарное женское коварство как раз в том и заключается, чтобы сделать счастливым, привязать, стать необходимой, а потом походя оттолкнуть. Но с шефом такое не пройдёт. Он меняется раньше. Словно чувствуя нацеленное в сердце копье, уходит в сторону. Правда, каждый слаб по-своему.