Читать «Война за справедливость, или Мобилизационные основы социальной системы России» онлайн - страница 270

При этом переход собственности горизонтально в границах НСК от одного хозяина к другому (купля-продажа, наследование, дарение и даже конфискация) ничего не менял в условности ее характера с точки зрения права верховной собственности – новый хозяин для хана был таким же «условным», как и его предшественник. В середине XIV века, например, село Хвостово, принадлежавшее тысяцкому Алексею Хвосту, было конфисковано сыном Ивана Калиты великим князем Симеоном Гордым. Орда оставила это без последствий – «хвостовское село долго еще упоминалось в духовных великих князей как отдельное владение». Интересно, что в данном случае мы наблюдаем как бы проекцию права верховной собственности в нижней социальной камере – московский князь использовал право ВСК, которое ему не принадлежало, и это сошло ему с рук.

Но когда в борьбе русских князей за великокняжеские ярлыки, за захват новых территорий обозначался явный перевес в пользу того или иного князя, Орда никогда не оставалась равнодушной и, как правило, принимала сторону слабого или того, кто выказывал большую лояльность. Как представляется, она не могла смириться с тем, что явное усиление одного великого княжества за счет ослабления других подрывало вертикаль подчинения в системе ВСК-НСК, поскольку вело к замещению права верховной собственности, принадлежавшего верхней социальной камере, на его антагониста, набиравшего силу в нижней социальной камере.

Видимо, поэтому две системы права как бы дополняли друг друга в силу, в частности, различного уровня развития отношений собственности. В тех случаях, когда право НСК не могло прийти к урегулированию тех или иных проблем (в основном государственного уровня), окончательным вердиктом становилось решение хана. Примером может служить конфликт 1432 года, возникший на почве престолонаследия между Василием II и его дядей князем Юрием Дмитриевичем. Их спор пришлось разрешать у хана Большой Орды. При этом Юрий апеллировал к завещанию своего отца Дмитрия Донского («мертвой грамоте отца своего»), а сторона Василия ссылалась исключительно на волю хана. В итоге победил последний.

В связи с этим, как нам представляется, можно говорить о двухкамерном праве, установившемся в системе ВСК-НСК, которому также был свойственен внутренний антагонизм. Фактически право ВСК исполняло роль высшей инстанции. Другими словами, социальные отношения внутри ВСК не могли регулироваться правом НСК, своего рода подчиненным правом, поскольку они были выше уровня ее «правового поля». И наоборот – все социальные отношения внутри НСК подлежали юрисдикции ВСК в силу принадлежавшего ей верховного права и права верховной собственности. Это обстоятельство нередко приводило к противостоянию и конфликтам, часто кровавым, которые историки обычно рассматривают как национально-освободительную борьбу.