Читать «Обретение мужества» онлайн - страница 5

И пока скребут кошки — не все еще потеряно для Стасика. Я уж не знаю, кем надо быть, чтобы окончательно душевно зачерстветь в этом доме. Потому что рядом с такими ребятами, как Гога, как Вадим, мелочить себя как-то неловко, стыдно. Потому что, глядя на них, неизбежно начинаешь думать о своей жизни, и возникает острое желание что-то менять к лучшему в ней...

Зараза обывательского отношения к жизни, к своему делу не убила душу Стасика, пока только поранила ее. Но и малейших признаков этой заразы достаточно для того, чтобы вызвать острое беспокойство, тревогу драматурга и его героев. Тактичная, неназойливая, но упорная и последовательная борьба за человека, против дурного и скверного, что угнездилось в нем, — она позволяет нам увидеть новые грани характеров таких ребят, как Вадим, Гога, оттеняет в них главное. А главное — это высота нравственного идеала, постоянная готовность поднимать до этой высоты все, что пока еще ей не соответствует, биться за чистоту человеческих душ, устремлений, помыслов.

Первые препятствия, первые преодоления, первая проверка критериев, убеждений.

В пьесах, повторяю, много общего. И потому, что они написаны людьми одного поколения, одного мироощущения. И потому еще, что жизненные позиции — авторов, их любимых героев — при всей их безусловной привлекательности — несколько еще отвлеченны, книжны. Глубину постижения жизни, содержащуюся в этих пьесах, никак не следует преувеличивать. Многое оказалось куда сложней, чем представлялось поначалу И жизнь ставила такие вопросы, на которые не ответишь односложно и сходу Бескомпромиссность и прямота, умение спросить по самому строгому счету? А где граница между этими качествами и догматизмом, узостью, чистоплюйством? Боязнью, невольно любуясь собой — таким непримиримым и совершенным — замарать руки о прозу жизни? Где грань между требовательностью и жестокостью? Между тем, что мы уважительно называем — знать себе цену, и эгоизмом?

Вскоре молодые писатели увидели, что герои, в которых они вглядывались с такой симпатией, вдруг совершали поступки в высшей степени неожиданные, что в них порой открывались черточки не слишком привлекательные, настораживающие. В общем-то, по сути дела, это нормальные противоречия становления, развития, возмужания личности. Но именно осмысление таких противоречий, умение понять диалектическую взаимозависимость, нерасторжимую связь вещей, на первый взгляд может быть и несовместимых, — одна из наиболее сложных задач литературы, искусства, особенно когда автор — сверстник героя, и переживает процесс становления, возмужания едва ли не вместе с ним.

Торчиков и другие

Премьера первой пьесы Эдварда Радзинского «Вам 22, старики!» прошла не шумно, но молодого драматурга приметили. Были в этой пьесе, при всех ее огрехах и слабостях, и своя интонация, и желание всерьез разобраться в тех проблемах, которые выдвигает жизнь перед молодежью.