Читать «Дорогие спутники мои» онлайн - страница 92

Иногда споры столь резки, что поэты расходятся на несколько дней и отгораживаются друг от друга. Мир чаще всего наступает, как только кто-то заканчивает стихотворение или перевод. Тогда дипломатия отбрасывается в сторону. Даря одну из своих книг Гитовичу, Анна Андреевна написала на ней: "В период перемирия". Они были нужны друг другу: Ахматовой - прямота Гитовича, Александру Ильичу - огромная культура и интуиция Ахматовой.

В записных книжках Гитовича - немало заметок об Ахматовой.

"Я многим обязан этому знакомству, - питаем в одной из них. - Я впервые воочию увидел верноподданного тоге мирового государства поэзии, которое до этого было для меня лишь смутным и дымчатым в своей нереальности.

Анна Андреевна Ахматова, а ведь она женщина, оказалась тем не менее рыцарем русской поэзии, который, в отличие от Дон-Кихота, побеждает. Ее живая жизнь есть гордость ее страны, ее языка.

Пройдут года, пройдут десятилетия, и все равно молодой человек или молоденькая девушка будут читать и повторять, любя, стихи Ахматовой, потому что в них соединяются чистота и сила русского языка и огромное душевное благородство".

Мне Гитович говорил:

— Я хотел бы отвести от нее девяносто из ста гостей.

Надо беречь не только ее время и нервы. Репутацию тоже.

К пей рвутся люди, которые тут же распространяют о ней всякую чепуху. Эта чепуха перепродается за границу...

Как ни мал был мой опыт общения с Ариной Андреевной, но и я наблюдал тех, кто беззастенчиво спекулировал расположением поэтессы.

В представлении многих Ахматова - человек из прошлого или, во всяком случае, поэт, который запер себя в башне из слоновой кости. Неверно это! Анна Андреевна дорожила общением с людьми, не только с теми, кто приходил к ней, думая о личных интересах, но и с теми, которым ничего от нее не было нужно, по которые могли что-то дать ей самой. Она отнюдь не была затворницей! А со интересы выходили за рамки интересов людей, составлявших круг ее близких знакомых.

Как-то, живя в Москве, в Сокольниках, Анна Андреевна пригласила меня к себе. Это было в канун ее дня рождения.

Я не хотел приходить с пустыми руками и принес ей свою книжицу о Сергее Орлове.

— Очень хороший поэт, - сказала Анна Андреевна, принимая подарок.

Я думал: слова диктует ей воспитанность, но начался разговор, и я с удивлением услышал, что Ахматова знает некоторые стихи Орлова наизусть. Мы проговорили добрый час о поэтах фронтового поколения.

В другой раз, уже в Комарове, я приехал к ней вместе с корреспондентом "Литературной газеты" А. Половниковым. Еще в поезде мы разговорились о Марине Цветаевой, ее поэзии. Наши мнения не совпадали. Половников принимал Цветаеву восторженно, я же - более сдержанно: мне казалось, что некоторый налет кликушества в сочетании с наигранностью мешает поверить поэтессе до конца.

Не закончив спор, мы пришли к Ахматовой. Спросили ее мнения.

— Прочтите мне что-нибудь цветаевское, - неожиданно предложила хозяйка.

Я начал читать "Царь-девицу".

— А вы, оказывается, хитрый спорщик, - рассмеялась вдруг Анна Андреевна. - У Цветаевой можно было выбрать для цитирования и нечто другое.