Читать «Четыре встречи» онлайн - страница 8

— Это который «Мой дядя, самых честных правил…»? — творчество Пушкина мало интересовала Алексея, школьная программа давно забылась, а вот проверить интуицию всегда интересно. — А Татьяне?

— По хронологии романа — около 15, а сам Пушкин писал Вяземскому, что ей — 17.

— Как тебе? Ну, примерно?..

Марина кивнула.

— Ты ж моя хорошая! — обрадовался Алексей, и совсем по-родственному чмокнул Марину в макушку.

— Так вы давно… знакомы? — озадачилась Соня.

— Мы хорошо знакомы, — ответил он.

— Ну, это вряд ли.

— ?

— Думали бы, прежде чем кофеи распивать!

— А! Ты про ее экзамены?

— Причем здесь экзамены?

Марина потемнела в лице: «причем» — это о матушке. Соня считала Варвару Владимировну человеком жестким и недобрым, и сейчас побаивалась за Марину, а зря. Варвара Владимировна просто честной была и от дочери того же требовала, да и Соню по-своему любила, привечала как могла. Бывает, посмотрит на дочь, длинную, костлявую, вялую, и только вздохнет: «Уродилась же… Вон Соня! — и фигурка, и личико, и держится уверено, — все у нее будет, все получится. А ты? Смотреть не на что, живешь тяжело, уныло… А еще говорят — яблоко от яблони…» Неприятно было Марине слышать такое, но что делать, коли правда горчит. Радуйся, что есть человек, который тебе эту правду без утаек выложит… И тут не ныть, — тут бороться надо, дурную натуру свою ломать. А не шляться не пойми с кем! Стыд обжег сердце Марины:

— Ладно. Пора мне, — глухо, не поднимая глаз, произнесла она, отставляя пустой стаканчик. — Спасибо.

— Да уж! Лучше вам попрощаться, — кивнула Соня. — Я на шухере постою, а вы, давайте, заканчивайте миндальничать, — и, деликатно отойдя в сторону, отвернулась, чтоб не мешать.

Как прощаться-то? — Марина неуклюже выставила руку, то ли протягивая, то ли пряча ее. Алексей ласково погладил ее пальцы, ладошку, и чуть притянул к себе. Утешать и подбадривать он умел. К тому же робкое «да» уже прозвучало, и сама девушка не противилась, — только краснела и старательно прятала взгляд.

— Мариш… — он осторожно приподнял ее подбородок, взглянул в раскосые темные глаза (и сердце его снова екнуло), едва ощутимо поцеловал в лоб, виски… прикоснулся к мученически сжатым губам, и почти не отрываясь, помотал головой: не так… Губы Марины перекосились в подобие улыбки и чуть расслабились. Алексей тихонько кивнул, и девушка замерла, ужасаясь и столбенея. От страха и напряжения она не сразу почувствовала бархат его ласковых прикосновений, но — сначала неуклюже, через испуг и неопытность, а потом все более проникаясь неведомым прежде трепетом, — отдалась им всей своей перепуганной душой до яркого румянца на щеках, до шума в ушах, до сладкого головокружения.

— Ребя-та!.. Закругляйтесь… — торопила Соня, направляясь к подруге и строя ей устрашающие гримасы.

Марина пересиливая себя, оторвалась от Алексея, и спеша осознать происшедшее, убежала бы, если б он ни придержал ее за рукав:

— Телефон у тебя есть. Позвони, слышишь? Обещай!