Читать «Четыре встречи» онлайн - страница 6

И вдруг Алексей, — понять бы, что ему надо? — беззаботный, улыбчивый, сияющий… Такие «солнечные» люди вообще редко встречаются. Варвара Владимировна, например, тоже веселиться любит, и смеется задорно, звонко, красиво, чуть запрокидывая голову, приоткрывая белые ровные зубы, — а только будто немножко рисуется, как перед зеркалом или камерой, будто не в веселье дело, а в портретной убедительности. Оно и понятно, — у красивых женщин свое noblesse oblige. Зато у Анны Ивановны все настоящее: мысли, чувства, жесты, и пошутить она может, и посмеяться, — но то ли ровный нрав, то ли сердечные печали, а в последнее время еще и болезни, будто сдерживают ее в моменты веселья. Да если б и были они такими же «солнечными», Марине ли греться в этом человеческом сиянии? Почему ж Алексей не видит, что не ту своим солнышком дарит? И как это у него получается? Откуда этот свет берется? Марина пытливо вглядывалась в его лицо, изучая, запоминая, запечатлевая…

Понятно, — никакого нимба нет. Ну, глаза смеются — несколько лучиков у век. Ну, выбрит чисто. Уголки губ едва подрагивают, забавно так, живо, — то ли рождая улыбку, то ли сдерживая ее. И на детских припухлостях блики играют, смешные, трогательные…

— Эй, что с тобой? — тихонько спросил Алексей, ожидая увидеть затуманившиеся глаза и разрумянившиеся щеки. (Неспроста ж девушка на губы его уставилась.) Но смутился, встретив отрешенно исследующий взгляд. — Что-то не так?..

— Да нет, — резко отстранилась Марина, испугавшись собственного интереса. — Все так. Отвлеклась, просто. О чем мы?

— В цирк, говорю, сходим? — он всегда тонко улавливал женские эмоции, но девичьих метаний не любил (да и не по возрасту уже!), и молоденьких барышень обходил стороной. А эта прямо зацепила: ладно, улыбка, ладно, глазища! Еще и без косметики. Но он уже улавливал тепло ее кожи, почти физически ощущал естественную живость губ, — а целоваться он любил и умел, — и снова испугал. Чем? И хотя ни азартным, ни упрямым Алексей не был, — точно знал, что судьба благосклонна к тем, кто умеет читать ее знаки и следовать за ними. Цветы лучше собирать там, где они растут, а не в дебрях комплексов и противоречий. — Ты в цирке-то что любишь?

— Зверей люблю, — неверным шепотом ответила Марина. В горле вдруг пересохло: узнать бы, какое оно на вкус, — это его солнышко.

— И зверей посмотрим, и фокусников, и клоунов. Да? — спросил Алексей, с такой теплотой и нежностью, что мысль о поцелуе казалась уже не такой страшной.

Ее одноклассницы давно бегали по свиданиям и болтали на сердечные темы, она же не о чем таком не думала. Вернее, если и думала, то отвлеченно, как о недосягаемом, не преосуществимом для нее в принципе. (О каком счастье можно мечтать, если даже материнского сердца согреть не можешь?) Но даже в математике есть ма-а-а-аленькие допустимые погрешности. «Случайный поцелуй, пусть по ошибке, по глупости, по недосмотру небес, но пусть он будет, — подумалось ей. — Потом все вернется на круги своя. А пока… застрять в этой киношной благости на секундочку, почти понарошку. Любой фильм заканчивается, но что-то же остается, зачем-то же мы его смотрим», — ей останется память о первом в жизни поцелуе, поцелуе с «солнышком»», — и Марина кивнула в ответ.