Читать «Дар волка. Дилогия» онлайн - страница 534

Он включил зажигание и покатил домой, в Нидек-Пойнт.

33

Нидек-Пойнт, одиннадцать вечера. В доме тихо, свет погашен. Лаура давно ушла в лес в обществе Беренайси. Феликс и Фил вернулись из лесу рано, и Феликс отправился спать.

Под беззвучным моросящим дождем Ройбен в одиночестве спустился с пригорка. Он направлялся к флигелю, в окне которого слабо светился огонь, надеясь, даже молясь про себя, чтобы отец еще не лег спать, чтобы они могли посидеть и поговорить.

Он испытывал легкий голод, на душе у него было неспокойно, и немного щемило сердце.

Он знал, что в Сан-Франциско все обернулось хорошо. Собственно, он и с самого начала не сомневался в этом. Лоррейн и дети остались у Грейс до конца недели. Грейс не хватало слов для того, чтобы выразить свое счастье. А к вечеру пришли фотографии. Все семейство за ленчем — восторженный отец между своими детьми, счастливая Лоррейн, а рядом веселая и довольная жизнью Селеста. Кристина и улыбающийся до ушей отец у камина. Грейс с внуком и внучкой. И стройный и подтянутый Джейми, позирующий рядом с гордым отцом для обязательной семейной хроники.

Тему перспектив жизни Джима никто не затрагивал. Но Ройбен нисколько не сомневался в том, что Джим ни за что не выпустит из рук доставшееся ему редкостное, бесценное сокровище, которое должно было смягчить все ухабы на предстоящем впереди жизненном пути.

Ройбен же оставался в одиночестве и никак не мог успокоиться.

Подойдя ближе к маленькому коттеджу, он разглядел за окном двоих людей, слабо освещенных огнем камина. Один был его отец — голый и босой, — а вторым — Лиза, одетая в одно из своих излюбленных платьев с кружевами у шеи.

Отец обнимал Лизу и страстно целовал ее; Ройбен никогда прежде не видел, чтобы мужчина с такой страстью целовал женщину. Он стоял, изумленный, отдавая себе отчет в том, нужно уйти или хотя бы отвернуться, но не мог. Каким же здоровым и сильным выглядел его отец и какой податливой и хрупкой казалась рядом с ним фигура Лизы, длинные волосы которой нежными движениями расплетал Фил.

Ройбен видел в свете гаснущего камина, как они пошли к винтовой лестнице, ведущей в мансарду. В широкое окно звучно бились дождевые капли. Ледяной ветер с океана играл в деревьях, сотрясал ветки, и терраса и дорожка были усыпаны палыми листьями.

Ройбен ощущал себя подавленным и странно возбужденным. Он, конечно, радовался за Фила. Он знал, что совместная жизнь отца и матери закончилась. Собственно, это он осознал уже несколько лет назад. И все же сейчас это понимание пришло к нему с новой ясностью, и он вдруг почувствовал себя совершенно одиноким. Он был почти уверен в том, что Лиза, несмотря на одежду и манеру вести себя, не женщина, а мужчина, и сейчас его слегка изумило и даже восхитило то, насколько мало это значило для него.

Никакой «нормальной» жизни не бывает. Есть только жизнь.

Он неподвижно стоял в темноте, постепенно ощущая, что замерз и промок, и что его ботинки полны воды, и что надо подняться на пригорок и вернуться в дом. Он смотрел на темневшие поблизости деревья, на сосны, возвышавшиеся над порослью карликового дуба, на темные искривленные контуры монтерейских кипарисов, всегда тянущихся к недосягаемому, и почувствовал странное желание сбросить одежду и уйти в лес в одиночестве — вырваться из скорлупы этого слишком уж человеческого дискомфорта в иную, дикую реальность.