Читать «За Москвою-рекой» онлайн - страница 100
Варткес Арутюнович Тевекелян
В вестибюле навстречу Леониду поднялся однорукий пожилой инвалид-сторож.
— Вам кого? — приветливо спросил он.
— Я хочу видеть Ивана Васильевича Косарева.
— Кем вы ему приходитесь? — Инвалид пытливо разглядывал Леонида.
— Сыном.
Сторож покачал головой.
— Ну и дела! За четыре года не было никого, а тут вдруг сын объявился!
— Я его сын. Хотите — покажу документы! — Леонид полез было дрожащими пальцами в карман за студенческим билетом.
Но сторож остановил его:
— Не надо. Здесь не штаб, чтобы пропускать по документам. Я просто так, удивился малость... Подниметесь на второй этаж, завернете влево — он там, в девятой палате.
Одним духом взбежав по лестнице, Леонид постучал в высокую дверь с цифрой «9» на медной дощечке.
— Войдите! — раздался хриплый голос.
Комната, куда вошел Леонид, была светлая, чисто убранная. Вдоль стен стояло пять кроватей. На двух спали, на третьей, ближе к окну, худой, коротко остриженный человек, полулежа на высоких подушках, читал книгу, которая лежала перед ним на деревянной подставке. За квадратным столом, покрытым вышитой скатертью, двое в халатах играли в домино. Один из них сидел в коляске, спиной к двери, другой — против него, на стуле.
— Булкин, переверни, пожалуйста, страницу, — попросил читавший.
Человек в коляске положил на стол косточки и, проворно работая руками, подкатился к кровати, перевернул страницу и опять вернулся на свое место. На Леонида никто не обращал внимания. Он стоял, растерянный, у дверей и не знал, что делать. Сердце бешено колотилось, дрожали колени. Как встретит его отец, что скажет?
— Мне хотелось бы видеть... Ивана Васильевича Косарева, — с трудом проговорил Леонид и сделал шаг вперед.
— Я Косарев, — отозвался читавший у окна и поднял глаза.
Миг — и Леонид оказался у кровати отца. Горячая нежность, жалость, любовь захлестнули его. Он упал на колени, приник лицом к груди отца и расплакался.
— Леня! Ты?.. — Бледное лицо Косарева задергалось. Он поднял с подушки голову, расширенные глаза его тоже наполнились слезами. — Ну что ты, что ты, перестань! — бормотал он, стараясь справиться с собою.
— Прости, прости, отец! Но я ведь не знал, ничего не знал. Говорили, будто ты погиб, пропал без вести...
Леонид поднялся, сел на кровать. Губы его дрожали, слезы слепили глаза.
— Знаю, все знаю! Успокойся, расскажи, как живешь, как Милочка... А вырос-то ты как, совсем мужчина!
За столом перестали играть, проснулись спящие. Четверо обитателей палаты молча наблюдали за встречей отца с сыном. На их лица легла тень печали. Кто знает, о чем и о ком вспоминали они...
— У нас дома все хорошо... Скажи, папа, почему ты скрывался от нас? Как ты мог?!
— Так надо было... Теперь это уже не важно. Я ведь всегда думал о тебе, о Милочке, это помогало мне жить. — Иван Васильевич попросил сына достать из ящика тумбочки папиросу, зажечь спичку и закурил. — Молодец, что пришел, хорошо сделал!