Читать «Записки о большевистской революции» онлайн - страница 91

Но в войну вступил не русский народ, а царь, враг народа, чья империалистическая политика, разоблаченная нами, Жоресом и всеми социалистами всего мира, неизбежно должна была толкнуть Россию в чудовищный конфликт, к которому стремился и который подготавливал прусский милитаризм.

Против царя, против войны совершал русский народ революцию. Он покончил с царем. Он хочет покончить с войной. Мы предупредили союзников, народы и правительства, что мы не согласимся продолжать войну, которая не наша война. Ее начали без нас, мы закончим ее без правительств и без народов, которые не пожелают услышать, наконец, голос человечества. Мы не хотим сепаратного мира. Мы очень хотим мира всеобщего. Пусть же руководители Антанты приедут в Брест. С их помощью мы сумеем заставить Германию принять почетные условия длительного мира. Если же Германия принять их откажется и если у вас в войне честные цели, мы продолжим войну бок о бок.

Если правительства Антанты не желают ехать в Брест, если пролетариат стран Антанты по-прежнему позволяет безропотно вести себя на бойню, если он неспособен последовать нашему примеру и свергнуть своих палачей, мы одни проведем переговоры о мире и одни заключим его. Вам нравится продолжать войну. Нам хочется заключить мир. Это и есть свободное осуществление права народов самоопределяться в любых условиях своего существования. Предатели не большевики, а западные правительства, предатели по отношению к России, предатели по отношению к своему пролетариату, который они обрекают на разруху, на смерть и на варварство.

Мы взяли на себя двойное обязательство перед русским народом и международным пролетариатом: осуществить социализм и установить мир.

Если бы мы не предпринимали усилий, чтобы выполнить свою программу, тогда бы мы действительно были предателями».

Вот в очередной раз изложенные как только можно объективно и близко к тексту аргументы большевиков. Разве не стоит учитывать их, и если они спорны, то противопоставить им не презрительное молчание, но серьезные доводы?

Петроград. 20 дек. (2 янв.)

Дорогой друг,

Конфликт между Францией и народными комиссарами вновь обостряется. Я это предвидел и предупреждал. Добившись встречи Нуланса и Троцкого, я полагал, что отвел кризис. Не будь этой встречи, он бы вспыхнул мгновенно. Однако встреча не привела к положительным результатам, как это должно было быть, — по вине союзников, которые здесь, В Петрограде, извратили содержание беседы, и по вине Парижа, телеграфировавшего коммюнике. Коммюнике, не имеющее ничего общего с тем, которое приняли Нуланс и Троцкий, и неуместно оскорбительное для последнего, с полным основанием считающего себя единственным, полностью выполнившим совместные договоренности.

С другой стороны, Троцкий согласился на эту встречу, инициаторами которой были мы, потому что я дал ему понять, что она подготовит улучшение отношений. Отношения же ухудшились, как никогда.